— Лангемак! — воскликнул Звонарев. — Это же настоящий прорыв! Я читал его работы по баллистике реактивных снарядов. Феноменальный ум!
— Именно. Но это еще не все. Я также встретился с молодым инженером Николаем Александровичем Астровым. Сейчас он работает в автотракторном КБ, но проявляет исключительные способности в проектировании гусеничных машин. Интуиция подсказывает мне, что этот человек способен создать целое семейство самоходных установок на базе нашего Т-30.
— Астров? — в трубке послышался шорох бумаг. — Не встречал такой фамилии в технических журналах.
— Он еще не публиковался, совсем молод, — пояснил я, вспоминая знания из будущего о создателе знаменитых советских самоходок. — Но его проекты компактных боевых машин с рациональным использованием внутреннего пространства меня впечатлили. Думаю, он идеально дополнит вашу группу по самоходным артиллерийским установкам.
— Доверяю вашему чутью на таланты, Леонид Иванович, — в голосе Звонарева звучало искреннее уважение. — Когда они прибудут?
— Лангемак приедет через неделю, вместе со мной. Он привезет последние разработки по стабилизации реактивных снарядов. А Астрова я направлю к вам сразу после оформления перевода, примерно через десять дней. Подготовьте для них рабочие места и жилье. И самое важное — полный доступ к лабораториям и конструкторским материалам.
— Будет сделано! — энергично отозвался Звонарев. — С такими специалистами мы создадим вооружение, которому не будет равных в мире!
— На это и рассчитываю, Мирослав Аркадьевич, — я сделал пометку в календаре о необходимости лично представить новых специалистов коллективу. — До встречи на следующей неделе.
После разговора со Звонаревым я вернулся к изучению документов, но мысли невольно возвращались к грандиозным изменениям, происходящим в советской промышленности и военной технике. История менялась на глазах, принимая новый, неизвестный мне из прошлой жизни облик.
Как по заказу, следующим известием была отличная телеграмма от Рихтера с Ромашкинского месторождения:
«КРАСНОВУ ЛЕОНИДУ ИВАНОВИЧУ. СКВАЖИНА №78 ДАЛА ФОНТАН. СУТОЧНЫЙ ДЕБИТ 200 ТОНН ПРЕВОСХОДНОЙ НЕФТИ. ЗАПАСЫ ПОДТВЕРЖДАЮТСЯ. НЕОБХОДИМЫ ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ БУРОВЫЕ БРИГАДЫ И ОБОРУДОВАНИЕ. ЖДЕМ УКАЗАНИЙ. РИХТЕР».
Я улыбнулся, читая телеграмму. «Второе Баку» становилось реальностью. Теперь уже никто не сомневался в перспективности Волго-Уральского нефтеносного района.
Телефон снова зазвонил. Короткие, четкие гудки с точно выверенными паузами.
— Слушаю, — ответил я.
Это Мышкин. Он бы не стал беспокоить по пустякам.
— Леонид Иванович, докладываю о ситуации в московском КБ, — голос начальника службы безопасности, как всегда, звучал ровно и сдержанно. — Сегодня в шестнадцать двадцать нашими сотрудниками задержан гражданин Ковалев Антон Павлович при попытке получить доступ к документации по синтетическим каучукам.
— Обстоятельства? — я мгновенно подобрался, отложив все бумаги.
— Работал чертежником в производственном отделе три месяца. Документы в порядке, рекомендации с предыдущего места работы безупречные. Но один из лаборантов заметил, что Ковальский проявляет необычный интерес к закрытым материалам, делает выписки вне рабочих заданий.
— Что обнаружено при задержании?
— Миниатюрный фотоаппарат немецкого производства, зашифрованные записи, копии секретных формул. При первичном допросе сознался, что работает на английскую разведку.
Я медленно выдохнул. Наши технологические прорывы неизбежно привлекали внимание иностранных спецслужб.
— Где он сейчас?
— Передан оперативной группе ОГПУ. Идет допрос. По предварительным данным, Ковалев лишь исполнитель. Работаем по выявлению всей агентурной сети.
— Усильте режим секретности в КБ и на нефтехимическом комбинате, — распорядился я. — Особое внимание документации по новым синтетическим материалам и катализаторам. Введите дополнительные проверки персонала.
— Уже сделано, Леонид Иванович. Также рекомендую временно ограничить доступ Вороножского к особо важным разработкам.
— Почему? Борис Ильич под подозрением? — удивился я.
— Нет, абсолютно лоялен. Но его эксцентричное поведение и привычка громко комментировать свои открытия создают риски утечки информации. Пусть пока работает в закрытой лаборатории без контактов с административным персоналом.