В этот момент Васька сделала второй выстрел, уже в сторону самки. Та успела отвернуться, стрела ударилась ей в спину, но жёсткая кожа оттолкнула её, хотя шерсть успела-таки запачкаться. Сколопендры устремились к ней. Менква ринулась со скоростью кометы в чащу, грозно вопя и ломая деревья и кусты на своём пути.
— Интересно дедка чешет, — пробормотал я. — Щёткой лысину дерёт…
— Да уж. Наша Васька хитра на выдумки. Раствор-то мы легко сделали, но сколопендрята тут же на корню сжирали губки. Вот Василиса и предложила сделать капсулу, которая легко бы разрывалась от удара, — Вадим улыбался довольно. — Я из деревьев добыл смолу, растянул в плёнку, упаковал в неё пропитанные составом губки. На свету смола подсохла, и снаряды получилось закрепить на кончики стрел.
Я посмотрел на девушку. Та была бледна, но держалась. Крепкая девчонка. Уважаю.
— И вообще вы все молодцы, ребята! Спасибо вам… Если бы не вы…
Скалки-мочалки, я, кажется, собираюсь тут мокроту развести? Не хватало ещё только этого!
— Ладно, бро, мы поняли тебя! — Антон хлопнул меня по плечу. — Ты, кстати, тоже молоток. Только тебе к отцу надо — он совсем плох. Я кое-что там подлечил, но надо бы ещё поработать. А мы пока оставшихся вояк соберём. Менквы их здорово покоцали.
Я кивнул и пошёл в дом.
_________
Лагунда* — так называют в Азербайджане «болгарку», инструмент, которым режут и шлифуют металлические детали.
Жонкилия** — разновидность нарцисса.
Мощаги*** — молодцы (молодёжный слег).
Глава 25. "Меерэтихь его знает, что там нас ждёт"
Отец лежал в моей спальне на моём топчане. Выглядел он получше: синяки и ссадины практически исчезли. А вот рука ещё нуждалась в лечении. Этим я и занялся. Минут десять манипуляций с «апельсинчиками» — опухоль и синюшность сошли.
Я решил сделать перерыв — отец устал, да и я тоже. Магия — дело такое, камни камнями, но и человеческое участие скидывать со счетов нельзя.
— Ты голоден? — спросил отца.
Тот кивнул и бросил на меня какой-то затравленный взгляд.
— Бать, всё хорошо. Страшное позади. Менква больше нет, жаль, самка сбежала. От омоновцев осталось человек восемь. Не думаю, что они сейчас так же воинственно настроены, как тогда, когда требовали от меня сдаться.
— Вы их отпустите на Землю?
— Конечно. А зачем они нам тут нужны?
— Не отдавай им меня… — отец посмотрел на меня жалобно, как ребёнок, которого собираются сдать в детский дом.
— Это только тебе самому решать: с ними идти или здесь остаться. Кстати, они и не подозревают, что ты жив. Думаю, даже спрашивать про тебя не будут.
— Ну, и ладно, — батя вздохнул облегчённо. — Правда, я ничего не умею. Магия и я — по разные стороны баррикад. Мешать вам тут, наверное, буду…
— Разберёмся, — я уже вытащил вяленую ногу львобуйвола, отрезал кусок и протянул его отцу. — Хлеба, прости, нема. Но вот фрукты есть, — поставил на тумбочку плошку с плодами, по вкусу напоминающими наши помидоры, только не такие сочные, а более мясистые. И цвет у них был не красный, и даже не жёлтый, а густо-белый с чуть голубоватым отливом.
— Помнишь, ты налил в ведро с белилами чернил? Тогда они тоже стали такими же по цвету…
— Помню, конечно. Ты тогда… — я сглотнул. — Обещал меня сначала выпороть, а потом, когда я не среагировал, как тебе показалось, сказал, что сдашь меня в детский дом. А я на самом деле уже и ремня испугался так, что чуть в штаны не наложил. А уж детского дома… Взвыл, как белуга.
— Ты прости меня, сынок… Родителями же быть нигде не учат. Но верь, что мы с мамой желали тебе только хорошего.
— Да я верю. Что было — то прошло. Поправляйся давай.
Он кивнул и замолчал, хотя я видел, что у него много накопилось и сказать хотелось ещё что-то. По тому, как отец стал жадно уплетать еду, я понял — его ещё и голодом морили эту твари. Слёзы навернулись на глаза… Что-то я стал сентиментальным. Ладно, надо с этим завязывать. Я встал и вышел из дома.
На поляне лежали те, у которых были разодраны животы. Кровотечение им ребята остановили, даже раны более или менее затянулись благодаря их стараниям. Но вставать они всё-таки ещё не могли, хотя стонать и просить помощи перестали. Те, которых сняли с деревьев, стояли со связанными за спиной руками, опустив головы.
Я сначала подлечил лежачих. После моих манипуляций с камушками те смогли принять вертикальное положение без посторонней помощи. Парни тут же связали им руки. Молодцы. Правильно сделали. Кто знает, что у них на уме, пришли-то они за моей жизнью.