Из мира грез, окутавших легким покрывалом, Марину вырвал протяжный гудок. Потом еще. Марина вскочила с ящика и подбежала ближе к краю причала. Она увидела, как из-за горизонта вынырнуло темное пятнышко, которое медленно росло, приближалось. Звук подаваемого сигнала становился громче. Сердце бешено колотилось, внутри пробегал холодок. Марина от волнения будто утратила физическую оболочку, не чувствовала бетонной опоры под ногами, пронизывающий ветер. Это он, несомненно, по-другому быть не может. Темная громада, подходя все ближе, разрезая темную морскую гладь, обрела черты большого судна. Вот судно повернулось правым бортом, и представилось немногочисленным встречающим: «Прошу любить и жаловать: Нахимов по вашему распоряжению прибыл!» Марина готова была прыгать от счастья. Наконец-то! Как только поверить в это счастье? Почти год ожидания - и вот оно, совсем рядышком! Еще немного - и они снова будут вместе.
Портовые рабочие помогли сухогрузу пришвартоваться. С высокой палубы они напоминали муравьев, суетившихся у причала. А вот в стороне еще одна фигурка. Марина! Она ждала, она, правда, ждала! Пришла сейчас на причал - неужели почувствовала? Несомненно, она всегда так тонко чувствует. Как прекрасны ее волосы, развевающиеся темным полотном! Развратник-ветер играет подолом ее бирюзового платья. Скорее бы закончить с формальностями, сдать пост - и к ней, в ее нежные объятия! Снова почувствовать ее хрупкий стан, вдохнуть ее волшебный запах и пить хмельной мед поцелуя, словно снова остановился бег планет по орбитам.
Еще час Николай отчитывался, подписывал, согласовывал. И вот, с разрешения капитана он отбывает в долгожданный отпуск. Сумку за плечо - и бегом на причал, где по-прежнему ждет его Марина, прохаживаясь в нетерпении туда-сюда.
- Марина! Любимая! - еще пару шагов, и он сжал ее в стальном кольце объятий.
- Коленька! Неужели это ты?! Неужели я дождалась этой минуты! - Марина еле говорила, пытаясь сдерживать рыдания от накатившихся эмоций.
Николай взял обеими руками Марину по бокам лица и внимательно стал всматриваться в любимые прекрасные черты. Как грибной дождик, из глаз ее катились слезы, а на губах играла улыбка, гревшая самые дальние уголки души солнечными лучиками.
- Не плачь, любимая, мы ведь наконец-то вместе, - Николай сам чуть не плакал - насколько тронули его эмоции Марины.
- Я и не плачу почти, просто... Даже не знаю, как все выразить, слова подобрать. Я так люблю тебя!
- И не надо других слов! Ты уже все мне сказала этой фразой. За тебя говорят твои глаза, твоя улыбка, твои руки. Люблю тебя, обожаю, родной мой человечек!
И снова плен объятий, порывистые обжигающие поцелуи.
- Теперь я свободен, - выдохнув, сказал Николай. - И весь твой, без остаточка.
- И до какого времени будет длиться твоя свобода? До августа?
- Я тебе немного позже расскажу. Пойдем, позавтракаем? А потом - в путь, не хочу ни минуты лишней оставаться здесь.
- Пойдем!
Взявшись за руки, смеясь, как дети, они полу бегом направились к тому кафе, где Марина четыре утра подряд брала кофе перед тем, как заступить на пост. Члены команды «Нахимова», портовые рабочие, случайные прохожие - кто с умилением, кто с ноткой зависти, наблюдали за трогательной встречей моряка и его девушки. «Каждое утро здесь, как по расписанию! - шел разговор про Марину. Целый день тут сидела, ждала. А говорят, бабы все одинаковые». «Да, повезло парню! А он-то, прямо как орел к ней летел по трапу. Наверное, есть любовь. Эх, я бы такого полюбила, хоть разочек, да просто так!» - делилась впечатлениями одна девушка облегченного поведения со своей товаркой. Узнав, что причалил корабль, они решили выйти на работу пораньше, а то истосковались мальчики по родному берегу да по русским женщинам. Говорят, почти год назад они отчалили. Уж приелась экзотика, наверное. Хочется борща да девчонку понимающую.