Подняли первый тост - за знакомство. После выпитой первой стопки за столом воцарилась короткое затишье. Смолкли разговоры. Слышен был стук вилок о фарфор, хруст овощей на зубах. Иван Николаевич, дожевав кусочек сала с прослойками из яичницы и глотнув морса, нарушил короткое молчание:
- Хорошо сидим. Но мы не просто так пришли. У вас товар, у нас - купец.
- Сторгуемся? - присоединился Степа.
- Поторговаться-то можно! - согласился Анатолий Фомич. - А по цене как?
- Цену вы назначайте, - улыбаясь, сказала Вероника Витальевна.
- А у нас одна цена, - включилась в «торг» Наталья Леонидовна. - Дочкино согласие, да чтобы счастлива и любима она была.
- Обеспечим! - подтвердил Николай и шутливо, с хлопком, сцепил руки перед собой.
Разумеется, никто не сомневался, что сватать пришли Марину, которая от неожиданности и радости сидела, не жива - не мертва на краешке табурета, куда она пересела с дивана, чтобы проще было ухаживать за гостями. Быть законной женой Николая для нее - самая заветная мечта. Но о свадьбе они еще не разговаривали, и она не ожидала, что предложение он сделает так необычно и, вместе с тем, традиционно. И что придет сегодня вечером с родителями, он не говорил, просто, в понимании Марины, должен был зайти за ней, и они пошли бы гулять.
С улыбкой глядя на замершую Марину, которая будто боялась даже вздохнуть, Николай встал со своего места и сделал шаг в сторону Марины. В обстановке небольшого помещения кухни, с невысоким потолком, он казался еще выше и внушительнее. Николай приблизился к девушке и обратился к ней. В голосе его звучали нотки теплоты и нежности:
- Марина!
Девушка стремительно встала с табурета - такая маленькая, хрупкая рядом с этим богатырем.
- Марина, - еще раз произнес ее имя Николай, словно лаская каждую букву, и взял девушку за руки. - Ты согласна стать моей женой?
Их глаза встретились, как встречается темные океанские волны с бездонным небом. А вокруг тишина, как в первый день рождения Мира. Вокруг столько людей, но они наедине друг с другом и со своим счастьем, одним на двоих.
- Да, - тихо ответила Марина. Тихо и только тихо, чтобы вдруг не спугнуть райскую птицу счастья.
Под возгласы одобрения и аплодисменты, которые для них звучали будто издалека, приглушенно, их губы соединились. После нежного поцелуя, Николай, отпустив руки Марины, достал из кармана пиджака небольшой мешочек из красного шелка, аккуратно растянул завязки, и вот на его ладони лежит кольцо, скорее даже напоминающее небольшой перстень, из золота, с небесно-голубым топазом, окруженным поясом сверкающих небольших бриллиантов. Камни поражали чистотой, словно капли росы, в которых играли лучи утреннего солнца. Николай бережно надел Марине кольцо на безымянный палец левой руки - ближе к сердцу. И снова поцелуй, аплодисменты, поздравления. Баба Дуся, наблюдавшая со слезами счастья за этой трогательной сценой, расцеловала жениха и невесту, усадила их рядом. Пошли разговоры о свадьбе: когда и где лучше отметить торжество, где будут жить молодые. Предложений было много. Сошлись на том, что молодые сами должны обсудить эти моменты, а потом уже обнародовать свое решение. Как раз будет еще один прекрасный повод собраться. Родители Марины и Николая с удовольствием общались, нашли много общих тем. Баба Дуся принесла баян, на котором любил играть ее покойный супруг. Иван Николаевич с удовольствием растягивал его меха, создавая атмосферу праздника. Пели народные песни, потом перешли к озорным частушкам. Степа сходил за Олей, чтобы она тоже приняла участие в спонтанном празднике. Марина еще не успела с ней увидеться после приезда. Они с удовольствием болтали, тем у них накопилось много. Только один человек выбыл раньше времени из веселой компании. Эльвира, сославшись на плохое самочувствие, что было правдой, ушла к себе в комнату практически сразу после того, как Николай надел кольцо Марине. Она была не в силах смотреть дальше, как они счастливы, как играют камни на пальце сестры. Не хотелось слышать бесконечные поздравления, рассуждения о грядущей свадьбе, глупые песенки. В спальне Эльвира залезла под одеяло и отвернулась к стене. Смех, звуки баяна раздражали ее. Она спрятала голову под подушку и закрыла уши ладонями. Ей хотелось кричать, плакать от боли, но слез не было. Словно эмоциональная атрофия. Свадьба. Конечно, вполне логично. «Да нет же, не будет никакой свадьбы! - безмолвно вскричала Эльвира. - Я пойду к Агнешке, я найду этого чертового ребенка, хоть в соседнем селе. И будь, что будет. Прости, сестренка, но эта партия моя!»