- Привет, ты готова? - улыбаясь спросила Виржини, внимательно изучая наряд подруги, и с радостью отмечая, что он явно проигрывает.
- Ещё как готова, это ты задержалась, - засмеялась она, и выскочив за дверь, сразу подхватила подругу под руку.
Жюстин в отличие от Дениз была дочерью пекаря, и завидной невестой, как и сама Виржини. Но всё же на её платье родители явно сэкономили. Люди со всех уголков Граса спешили к главной площади. Они тяжело трудились изо дня в день, и такие праздники помогали получить впечатления, развеяться, завести новые знакомства и укрепить старые. На фестивали приезжали гости из соседних городов, иногда даже из самого Парижа. Поэтому все девушки в возрасте Виржини мечтали познакомиться с богатым мужчиной, и обрести своё счастье в столице.
Все, но не Виржини, её мысли были полностью заняты простым работником пасеки. С Люмьером они были знакомы с самого детства, когда в возрасте двенадцати лет его привёл на пасеку отец, чтобы набирался опыта и учился ремеслу. Люмьер знал о пчёлах и о производстве мёда всё, но самый сладкий нектар он пил с губ Виржини. Иногда он шептал ей это на ухо в ночной тишине, и это заставляло её щёки гореть, а сердце биться чаще.
Виржини вздрогнула, когда кто-то больно ущипнул её за плечо.
- Салют! - это была Дениз.
- Можешь не щипать меня, синяк оставишь, - сердито зашипела Виржини.
- Смотрите, какая неженка, можно подумать кто-то увидит эти твои синяки, - засмеялась Дениз, и ущипнула подругу ещё несколько раз.
- Оставь меня в покое, - вскрикнула Виржини, и ударила Дениз по руке.
- Какая же ты грубиянка, Виржини, - нахмурилась Дениз, потирая место удара. - Шуток с совсем не понимаешь.
Она пристроилась рядом с кроткой Жюстин, и заливаясь соловьём, поведала последние сплетни.
- Только представьте, эта идиотка Клодетт, врёт, что у неё жених в Париже! Да кто ей поверит, с её то прыщами и кривыми зубами.
- Будь добрее к людям, дорогая, не всем повезло уродиться такой красавицей, как ты, - мягко сказала Жюстин.
- Ты чертовски права, подруга. Смотри, что мне подарили, - с этими словами, она извлекла из поясной сумки кусочек янтаря, которым утром хвасталась перед Виржини.
- Какая красота, - затаив дыхание, Жюстин рассмотрела камешек на свет. - И мушка внутри, просто чудо!
Виржини начинала закипать, только она справилась со своими чувствами, как снова рядом возникла эта гарпия со своим дрянным янтарём.
- Лучше расскажи нам, за что тебя так одарили, - ядовито бросила Виржини.
- За мою красоту, разумеется, - фыркнула Дениз, пряча камешек обратно в сумку.
- А может за то, что ты предлагаешь свои прелести мужчинам, как гулящая девка? - выпалила Виржини.
- Эй! Ты нарываешься?! Забери свои слова обратно!
Девушки остановились посреди оживленной улицы. Глаза Дениз метали молнии, она была готова с кулаками наброситься на Виржини.
- Ничего я не заберу! Ты сама утром так сказала. Ты провела ночь с мужчиной, и он явно не просто так дал тебе камень, - выпалила Виржини в гневе.
- Ничего подобного! Мы просто общались. И целовались конечно, но тебе этого не понять. Тебя то никто не поцелует, вздорная девка! - лицо Дениз исказилось от злости.
- А вот и целовалась! И не раз! - сказав это, Виржини закрыла рот рукой, но было поздно, слова уже вырвались , их не вернуть.
- Ты сама шлюха, а меня обвиняешь! - крикнула Дениз.
Звук пощёчины разрезал горячий воздух подобно удару хлыста. На секунду всё будто замерло. Опомнившись, Дениз бросилась было на Виржини, но Жюстин схватила её в охапку.
- Беги! - крикнула она подруге, и Виржини со всех ног бросилась сквозь толпу на площадь.
Настроение было безвозвратно испорчено, к тому же её секрет был раскрыт, так глупо. Сердце неистово билось в груди, глаза застилала дрожащая пелена слёз. Она на секунду обернулась, посмотреть не преследует ли её Дениз, послышался грохот и крик. Виржини со всего маху влетела в тележку с фруктами, и от удара упала на мостовую, ударившись головой.
С трудом девушка приподнялась и осмотрелась, сидя среди раздавленных слив, она с ужасом заметила разорванное платье и кровоточащую рану на ноге. Возмущённые крики торговца, давили на барабанные перепонки. Кто-то попытался помочь ей подняться, но боль не давала опереться на ногу.
Вдруг от толпы отделилась высокая фигура. Мелодичный перезвон монет наконец-то заставил торговца замолчать. Виржини увидела дорогие мужские туфли с золотыми пряжками, аккуратно лавирующие между горками сливового пюре. Чьи-то руки подхватили её, собственное тело показалось лёгким и невесомым. В глазах потемнело, и она не пыталась сопротивляться, сливаясь с этой темнотой.