— Моё время только начинается, — губы Вивера изогнулись в холодной насмешке. — Я одержу победу в любом случае. Ты недооцениваешь меня, Мортэм. Тебе придётся выбирать. Кто тебе дороже? Два ничтожных человека или собратья? Я закрою глаза на второй твой проступок и отпущу Джену и Адама на все четыре стороны, если ты сам убьёшь себя. Твоя жизнь взамен на их жизни. Я щедр. Я даю гораздо больше, чем забираю. Если же ты не согласен, то я захвачу сознание каждого вампира в моём царстве. Все они придут сюда и будут драться с тобой. Ты силён, Мортэм. Я не сомневаюсь, что ты сможешь справиться со всеми. Но останешься один. Последний чистокровный первородный вампир. У тебя никого не будет. А люди, осознав свою силу, попытаются убить тебя. Зачем им кормить одного вампира? Ты сделаешься бесполезной обузой. И проживёшь остаток дней без крови и в одиночестве.
Слова Господина ужаснули Мортэма. Но не смыслом. Мортэма ужасала его жестокость. Его готовность пожертвовать десятками вампиров.
«Без нас люди окажутся с ним один на один. Они не смогут вернуть себе память и будут делать всё, что он говорит. Он убьёт их. Что он такое? Почему он хочет всех уничтожить? Я готов убивать ради будущего мира, но я не готов к убийству всех вампиров. У меня есть три выхода из ситуации. Я могу сделать так, как он сказал. Джена и Адам будут живы. Но долго ли? Я не сомневаюсь в том, что он найдёт способ убить их. Меня не будет рядом. Я не смогу помочь. Я могу убить всех вампиров, но будущее, которое всех нас ждёт, будет чудовищным. Этот вариант исключён. И я могу пожертвовать Адамом и Дженой. Я могу попробовать накачать вампиров, нападающих на меня, их кровью. Они освободятся от власти Господина...» — Мортэм болезненно смежил веки. Он знал, что ему следует делать, но его сердце протестовало. Оно надрывно кричало внутри его груди: «Одиночество выжрало твои внутренности! Ты был мертвецом! Но ты встретил её, и мир снова заиграл красками! Пожертвовав ей, ты приведёшь себя к вечному одиночеству, закроешься и никогда больше не сможешь полюбить! Когда умрёт она, умрёшь и ты! Глупец! Ищи другой выход!» — но Мортэм не видел другого выхода. Он любил Джену и радовался отступившей серости дней. Но его любовь была молодой и неокрепшей. Мортэм понимал, что ему хватит воли переступить через неё. Он будет жалеть об этом. Он сделается бесчувственным ко всему. Но мир, окружающий его, будет прекрасен. И этот мир не умрёт. — «Разве моя любовь может стоить целого мира? Я не могу быть таким эгоистичным. Я не могу обречь на смерть всех, кроме неё. Она замечательная. Дерзкая и смешная. Сильная и добрая. Она достойна жизни, но...» — чёрные глаза Мортэма широко распахнулись от внезапной догадки. — «Я попробую. Я попробую сохранить жизнь всем. Я могу погибнуть сам, но моя жизнь ничего не стоит. Я одинок. Джена не успела меня полюбить. Она не будет плакать обо мне. А значит в этом мире меня ничего не держит!» Приводи ко мне всех вампиров, Господин. Я убью их. Если ты хочешь, чтобы их кровь была на моих руках, то так тому и быть!
— Это твой выбор, Мортэм. И первой твоей жертвой станет Вивер!
Вивер рванул на Мортэма. Мортэм гибко уклонился от атаки и болезненно ударил Вивера коленом в живот. Тот согнулся и едва не упал. Воспользовавшись кратким оглушением противника, Мортэм царапнул удлинившимся ногтём по своему запястью и бесцеремонно прислонил его ко рту Вивера.
— Под контролем ты или нет, но вампиром ты остаёшься в любом случае. Ты слаб, ты чистокровен, но в тебе нет первородности. От моей крови ты не сумеешь отказаться. Пей!
— Нет... — хрип Господина больше напомнил Мортэму мольбу. Вивер и правда не смог противиться своим желаниям. Он жадно припал к предложенному запястью. Но долго пить свою кровь Мортэм ему не дал. Вырвал руку. — Довольно. Ты получил от меня первородность. Но я не подарил её тебе.
Сиреневый цвет потух в глазах Вивера. Они вновь стали зелёными и засияли.
— Я навечно твой должник. Я не мог о таком даже мечтать. Если моя жизнь поможет тебе, то бери её.
— Мы должны сделать это со всеми. Если Господин не отступит.
— Жалкие бунтари, — в дверном проёме возникли десятки вампиров. Их глаза были сиреневыми. Говорил самый рослый из них. — Вы не сможете раздавать свою кровь вечно! Вампиров осталось больше, чем людей! — толпа порабощённых волей Господина набросилась на Мортэма и Вивера.
Уверенность Мортэма в том, что авантюра может увенчаться успехом пошатнулась.
«Чем больше крови я отдаю, тем слабее становлюсь. Каждый пьёт у меня не больше нескольких глотков. Меня может не хватить на всех. А вампиры, обретшие контроль над собой и память, не подходят для этой цели. Их кровь всё равно имеет очень низкую концентрацию гемоглобина». — Слушайте меня, — уворачиваясь от десятков выпадов и ударов, заговорил Мортэм. — Нам придётся пойти на жертвы. Я не смогу спасти всех. Вы должны убить тех, на кого меня не хватит. Пообещайте мне это!