- Алферьева, - сказала вдруг трубка голосом поганца Квазиморды. - З-знаешь, почему ты ещё ж-жива?
- Сволочь! - заорала я в ответ. - Чтоб ты подох, гадина, мерзота гнидообразная, урод!
Наутро не помог ни отечественный анальгин, ни заграничный алка зелцер. Голова раскалывалась так, что хотелось немедленно её лишиться. О походе в институт не могло, разумеется, быть и речи. Прострадав до полудня, я, наконец, с грехом пополам заснула, а пробудилась, когда за окном было уже темно.
Холодильник ехидно подмигнул встроенной лампочкой и ухмыльнулся патологической пустотой. Минутная стрелка настенных часов дрогнула и встала вертикально, образовав с часовой прямой угол. Девять вечера. Чтобы не подохнуть с голоду, предстояло бежать к метро, где на площадке перед деревянной церковкой отражал вялый наплыв покупателей магазин-полуночник барачного типа. Едва не подвывая от жалости к самой себе, я сунула руки в рукава пальто, а ноги - в сапожки. Я была уже в дверях, когда раздался звонок.
- Да пошёл ты, - сказала я невинному телефону. - Козлина.
Я выбралась на лестничную клетку и захлопнула за собой дверь. Некстати припомнился вчерашний звонок подлеца Квазиморды. Что же он всё-таки от меня хотел?
- Он хотел тебя спасти, - невесть откуда ударила в голову несравненная по степени вложенного идиотизма мысль.
- Дура, - сообщила я собственному внутреннему голосу. - Спаситель хренов, спасти он хотел. От кого?
- От смерти, - нашлось моё второе я. - Если бы не он, тебя сегодня уже опознали бы в морге.
Похоже, симптом, подумала я. Беседовать с самой собой мне до сих пор ещё не приходилось.
- На хрен, - велела я невесть откуда взявшейся настырной собеседнице, Машке номер два. - Пошла на хрен. Впрочем, не хочешь, можешь не ходить, дело добровольное.
Через минуту я уже пылила вдоль опостылевшего полуразвалившегося рыночного забора по направлению к метро. И там, где проклятый забор, наконец, закончился, у самой лестницы в подземный переход, едва не налетела в темноте на... На кого бы вы думали? Ну, разумеется. Это было уже слишком.
- Ты! - заорала я исступлённо. - Ты, урод, шакал позорный! Квазиморда грёбаная! Прекрати за мной таскаться, гадина такая, сволочь, мразь!
Глава 10. Тамада
Иногда так бывает: не идет расследование, топчется на месте, бьешься, хватаешься за все нити, а они рвутся в руках. А бывает, тронешь узелок, и пошел лавиной раскручиваться клубок.
С утра Марина взялась за список. Семь женских фамилий и смутное воспоминание о том, что этот перечень она видела. Захватив материалы с собой, Марина отправилась к помощнику прокурора.
- Ну, правильно, - сказал тот, разглядывая распечатку. - В начале ноября мы запросили экспертизу НИИ Проблем правосудия об объединении дел.
- А я почему не знаю?
- Ты же в отпуске была.
- А почему потом не доложили?
Помощник прокурора усмехнулся:
- Наверное, думали, что ты знаешь.
- Безобразие! - сказала Марина с чувством. - Бардак как форма существования. Дела, насколько я понимаю, не объединили?
- Нет, эксперт решил, что девушек убили разные преступники. Я сейчас команду дам, чтобы справочку принесли.
Марина вернулась в кабинет. Материалы будут полдня подбирать, ясное дело, а пока стоит заняться загадочным инвалидом Дмитрием Аистовым. Неплохо бы пригласить вчерашнюю ведунью, пусть поглядит, что это за фиолетовые стрелки над его головой.
Дмитрий опоздал на четверть часа, ведунья запарилась, наверное, дожидаться в коридоре. Выглядел он еще более скособоченным и несчастным, покорно принял направление на медосмотр в спецклинике. Фиолетовые лучики вяло постреливали в районе затылка.
- Подождите минутку, - попросила Марина и вышла в коридор. К ее удивлению, бабки ведуньи там не оказалось.
- Что-то еще? - обеспокоенно спросил Аистов.
- Да нет, - замялась Марина. - Распорядиться, чтобы вас подвезли?
- Спасибо, мне лучше п-пешком. Знаете, я начал ходить в четыре года. Это было чудовищно трудно. Если бы мне сказали, что я могу не ходить, что я имею п-право не ходить, я до сих пор ездил бы в инвалидной коляске.
- Благодарю за откровенность, - Марина улыбнулась и протянула руку.
Но оперативника следом отправила. Пусть последит на всякий случай.
После обеда принесли папку от помощника прокурора.
Помощник не ошибся. Материалы на убийства, которые предполагали объединить в одну серию, направляли на экспертизу в НИИ Проблем правосудия. Согласно заключению НИИ, однако, преступников было несколько. Дела Бестужевой, Ивановой и Коломиец рекомендовалось объединить в одно, не относящееся к убийствам Марговской, Довгарь и Дегтяревой. Дело Рустамовой - принять вообще в отдельное производство.
Марина пролистала многостраничное заключение. Девственно гладкие листы, будто только что из-под принтера, явно никто не читал. Марина небрежно пропустила между пальцами текст, но внезапно что-то привлекло внимание. Она принялась листать страницы в обратном порядке. Не здесь... и не здесь... Ага, вот! "Труп С.Коломиец... одежда, найденная на месте преступления... плиссированная юбка белого цвета... трусики-неделька с надписью "пятница".
Не было на месте происшествия трусиков С.Коломиец. Эти трусики вообще не были найдены, о них следствие узнало лишь на прошлой неделе, после допроса сестры потерпевшей. А справка, - Марина посмотрела в конец, - составлялась три месяца назад.
Вопрос о трусиках был принципиальным: на подобных деталях строился анализ поведения преступника. Допустим, С.Коломиец ходила по улицам в короткой плиссированной юбке без трусов. Этим она могла спровоцировать насильника к нападению, если тот поддался внезапному порыву. Но если девушка была одета подобающим образом, с большой вероятностью преступление готовилось заранее. Сестра убитой, промакивая покрасневшие глаза мокрым платочком, на допросе вспомнила, что трусики были, и что она смеялась над Светланой, мол, зачем ты во вторник "пятницу" надела, семь пятниц у тебя на неделе.
Марина буквально впилась в справку, лихорадочно поглощая страницу за страницей и все более приходя в ужас. В документе оказалась масса подробностей, которых не было в материалах, отправленных на экспертное заключение. Особенно озадачила ее фраза: "...из результатов вскрытия тела О.Дегтяревой следует, что процесс умирания занял продолжительное время, что позволило преступнику дважды совершить половой акт". Но никакая посмертная экспертиза не фиксирует количество половых актов!
Такие подробности мог знать только преступник.
С бьющимся сердцем Марина закрыла заключение. На титульном листе стояла подпись эксперта: Макорин В.А., доцент, начальник отделения НИИ Проблем правосудия. Надо немедленно доложить прокурору!
Марина вскочила, бросилась к двери и... уперлась в могучую грудь ведуньи, бесцеремонно ввалившейся в кабинет. Марина хотела сказать резкость, но осеклась: гирлянда охранных амулетов покрывала внушительных размеров торс, словно ленточки - шаманское дерево.
- Ушел порноманал? - шепотом спросила ведунья, озираясь.
- Кто ушёл? - опешила Марина.
- Ну, этот. Парномарал.
- Паранормал, - догадалась Марина. - Да, ушёл. Вас, между прочим, я просила подождать в коридоре.
- Слав те господи! - ведунья, проигнорировав упрёк, плюхнулась на стул. - Что ж ты меня, девонька, не предупредила? Самому аспиду чуть в пасть не сунула. Охти мне!
Ведунья провела щепотью перед глазами.
- Какому аспиду?! Вы о ком?
- Да этому, портоморгалу, на которого смотреть велела. Еле ноги унесла бабка Зара, так бы и сбежала на самый краешек земли, кабы тебя не боялась подвести.