План спасения психики и человечности в экспедиции
Цель: избежать невозвратных и сильных временных изменений психики за время экспедиции.
Меры:
1. Помнить о том, что у меня есть человек и это абсолютно прекрасно!
2. Думать о глобальном контексте – о своём будущем, жизни вообще и о том, что психика мне ещё пригодится.
3. Общаться с геологами только в случае крайней необходимости.
4. Больше общаться со всеми участниками экспедиции.
5. Делать упражнения для спины регулярно.
6. Ходить на дорожке регулярно.
7. Высыпаться.
8. Распечатать милые письма от людей, держать на видном месте.
9. Писать в дневник.
10. Если появляются проблемы, решать всеми возможными способами – не терпеть.
11. Фотографировать.
12. Акварель.
13. Гулять.
14. Танцевать.
15. Смотреть фильмы и сериалы.
16. Читать книги, пьесы и комиксы!
17. Ходить в сауну.
18. Изучать, что у меня есть интересного на компьютере.
19. Пробовать новое.
20. Участвовать в совместном досуге.
21. Писать письма не реже чем раз в неделю.
22. Отдыхать (можно какое-то время просто ничего не делать, если не хочется).
Он успел несколько раз расшириться с того момента, как я его написала. Очень сложно не редактировать, но пусть будет.
Утром проснулась с мыслью, что надо быстрее отправить письма, четыре штуки. Подловила момент после обеда, пошла к начальнику – всё прошло хорошо. После этого стало легче.
На полдник был рис с водорослями, авокадо и тунцом – идеально, надо такое есть на суше! Мне кажется, что пока мои главные впечатления от экспедиции связаны с полдниками… Возможно, я уже писала это где-то, но на корабле быт – это очень много, он составляет большу́ю часть жизни (и это даже притом, что мы не готовим).
Думала про то, что раньше я не была такой чувствительной – могла спокойно долго обходиться без всякой связи с людьми. Конечно, всё дело в отношениях, про которые я не хочу писать, но этот сдвиг нельзя не заметить. Мой самый страшный для меня коллега сейчас находится в том же состоянии, что и я тогда, – он почти не писал письма, когда можно было. Наверное, поэтому он и вызывает у меня такой страх. Это отсутствие эмпатии, плотных связей с людьми и как бы античеловеческое отношение без осознания этого всего были присущи мне раньше, поэтому так и задевают. Взаимодействовать с ним мне от этого не проще – я-то знаю, что таких людей сложно заставить что-либо чувствовать.
Иногда вспоминаю о том, что отправила пару работ на опен-коллы, а теперь у меня нет доступа к той почте, с которой отправляла… Узнаю, чем закончилось, только когда вернусь.
В комнате у айтишников увидела ракетки для бадминтона (а я его обожаю) – оказалось, что человек, который уже уехал обратно на «Роговицком», привёз их и собирался играть в ангаре. Правда, ангар заставлен контейнерами, места нет… Но дело не в этом! Если он играет в бадминтон, значит, он свой человек, а я этого даже не знала. Вот к чему приводит отсутствие контакта.
12 Октября
Последние несколько дней каждое утро выкашливаю плотный оранжеватый комок мокроты – откуда он берётся? Он настолько ощутимый, что хочется придать ему какой-то смысл.
Ну вот, дала себе задание подумать о жизни более глобально – ночью долго не могла уснуть, потому что думала, как всё сложится после экспедиции. Сейчас не верится, что там что-то будет, но нужно же как-то жить. Думаю про карьеру, которой особо нет. Вот я в классной экспедиции, но этого недостаточно – нужно выжать интересный научный материал и опубликовать в максимально высокорейтинговых журналах, иначе не считается… Пока у меня проблемы с публикацией того, что я изучаю, – тупик, не знаю, почему всё так. Не довожу материал до состояния статей, а ведь сейчас в науке это самое главное. Сейчас я в какой-то форме, да делюсь тем, что делаю в экспедиции, – может, мне скорее чем-то таким стоит заниматься? Это намного проще. Возвращаться в конкретный институт не хочется, но что делать вместо этой работы? Ещё думала, конечно, про то, где жить и с кем – но тут сложно одной решать. В общем, от глобальных мыслей лучше мне не делается. Думаю, стоит подумать, чего я хочу на самом деле, – это обычно всё меняет.