Смешно: как только пригрозила отправить текст, написанный тут, он стал лихорадочно прирастать, как будто все мысли, не выраженные ранее, стали торопиться излиться, обрести форму. Вот ещё: как-то ночью я всерьёз обеспокоилась тем, что долгие месяцы буду жить без умственной деятельности. Серьёзно, мы тут, конечно, науку делаем, но этап сбора полевого материала не требует ума – нужно чётко отобрать пробы, правильно их хранить и так далее, но думать особо не надо. Разве что ближе к концу начнём писать статью и отчёт, но до этого ещё долго. Так что стоит озаботиться и продумать ещё и план сохранения мозгов. Пока я решила делать скачанный курс по теории вероятностей – он входил в большую программу по анализу данных, и его я не успела пройти. Ещё хотела учить ПДД – не то чтобы это грузит мозги, но хоть что-то. Ещё есть книга на упрощённом немецком, наверное, когда-нибудь до неё дойду. Но вообще велик соблазн делать ровно то, что входит в рабочие обязанности, и не больше, а в свободное время читать художественную литературу, смотреть фильмы и сериалы, рисовать. Звучит прекрасно, но не нахожу это полезным в долгосрочной перспективе.
Напоминание на телефоне завтра, 24 октября: «Дневники Алана Рикмана». Видимо, он выходит в этот день? Я очень хочу его почитать, но, видимо, потом. Мне нравится, что я даже после всего происходящего строила долгосрочные планы и ставила напоминания на телефоне на полгода или год вперёд. Ещё там есть что-то про концерт The Cure в Хельсинки и новую программу «Стрелки» (со знаком вопроса). Теперь же все мои напоминания до февраля 2023-го – это расписанная программа приёма витаминов, придуманная мной – просто чтобы они бились друг с другом и не было передозировки. А, ещё напоминание сменить зубную щётку – я-то могу пользоваться старой очень долго, но зачем тогда взяла с собой две новые? Конечно, посмотрела, что было в календаре раньше, до 15 сентября, – даже давление как будто поднялось от вида четырёх-пяти разноцветных строчек в клетке каждого дня. Прекрасно помню, как носилась везде и собиралась сюда, очень хотела быстрее попасть на борт, чтобы расслабиться наконец.
Смотрю «Аватар. Легенда об Аанге» – непривычно детское, но досмотрю уж.
Вечером. Ну вот, я второй день подряд вообще не говорю с людьми, это беспокоит! Надо срочно что-то делать. Нельзя думать, что все такие же ужасные.
А-а-а, какие же токсики! Почему я не могу спокойно им разъяснить, что так разговаривать нельзя?
Зато забрала письмо от молодой коллеги из института, с которой познакомилась в прошлой экспедиции, – как же хорошо! Она интересно рассказывает про свою жизнь, про осень в Петербурге, а также поддерживает и даже даёт практический совет насчёт ужасного коллеги. Он очень простой – не воспринимать его слова как личное. Почему-то я склонна принимать всякие плохие слова на свой счёт, но, когда читаешь такой совет от третьего лица, становится лучше, я понимаю, что дело не во мне, и думаю, теперь мне будет проще отстраниться.
Ха-ха, чувствую себя Алексом из «Заводного апельсина» – как и он, я после терапии абсолютно беззащитна перед агрессорами, потому что долго училась не быть такой, а быть кем-то обратным. Видимо, как и у него, у меня что-то пошло не так, и теперь защищать себя я совершенно не умею. Странно, что обнаруживаю это только сейчас. Эх, какие-то книги по селфхелпу у меня завалялись в электронной книжке с давних пор, я надеялась, что никогда больше не придётся такое читать, но поищу, может, будет что полезное…
Дошла в «Б.» до темы близких отношений брата и сестры – интересно зарифмовалось с «Ужасными детьми», которых читала недавно.
24 Октября
Ночью чувствовала себя счастливой – оттого, что есть всё-таки среди моих знакомых люди, которые понимают и помогают, благодаря которым я чувствую себя нормальной. Сейчас всё опять съехало…
Сходила к врачу на плановый ежемесячный осмотр. Долго собиралась с силами на дорожке, решила рассказать ему про проблемы с коллегами – знала, что он будет спрашивать про самочувствие вообще, не только физическое здоровье. Было сложно не заплакать, но я рассказала всё в общих чертах. Он, конечно, посоветовал поговорить с ними прямо о том, что меня оскорбляют – возможно, они этого не знают. Я и так понимала, что это надо сделать, но думала (и сейчас думаю), что они в очередной раз отмахнутся, обратят всё в шутку или начнут винить меня… Но теперь точно знаю, что поговорить надо, а если разговор пройдёт плохо – врач сам поговорит и привлечёт начальника. Главное, что я поделилась. После обеда приходила в лабораторию за кофе – состоялся неприятный разговор с главным в нашем маленьком отряде, он опять грубо со мной разговаривал. Но начать серьёзный разговор про коммуникацию в нашей группе я не могла, потому что там был техник – настраивал ноутбуки. С тех пор жду подходящий момент… Как же надоело! Даю себе сегодняшний день на этот разговор.