Постепенно, но упорно вникая во все тонкости работы, Яша практически научился лечить людей: узнал, как бороться со многими болезнями, знал перечень необходимых лекарств и когда и как их применять, какие и когда ставить уколы. Приобретая практические навыки, не ленился и читать специальную медицинскую литературу.
Приходило запоздалое понимание того, насколько уязвимым и хрупким является человеческое тело, как много внимания и заботы нужно уделять своему здоровью. «В здоровом теле – здоровый дух» - афоризм глубокомысленный и верный. Очень часто судьбу человека определяет именно здоровье. Как Яша жалел о своём прошлом, о бездумном и безответственном отношении к самому себе.
Молодое разудалое любопытство, неокрепшая психика, ложное чувство товарищества затянули в наркоманию. Сколько подорванного здоровья, сколько боли, страдания приобрел он с этим пороком. Наконец, ВИЧ-инфекция и все вытекающие последствия.
Очень захотелось Яше хотя бы сохранить то, что есть. И будучи человеком волевым, прилагал он для этого все усилия. На первый взгляд в лагере – всё плохо. Но для тех, кто ведёт бессистемную, сумбурную, безалаберную, и, следовательно, вредную для здоровья жизнь на воле, именно в лагерных застенках можно поправить своё здоровье. Режим: подъём, зарядка на свежем воздухе, физическая работа, трёхразовое питание, спортгородок, отбой. Польза от режима – несомненна. Организм быстро привыкает к устойчивому биоритму и сам начинает оздоравливаться. Особенно стал Яша ценить время (единственную, после здоровья, реальную ценность). Он научился даже во время маршировок заниматься аутотренингом, на проверках начал заниматься цигун (китайская гимнастика для дыхания). Можно получать удовольствие от жизни (даже построенной на жёстком лагерном режиме). Если днем – работа, вечером – спортзал или футбол, человек перестает замечать тюремные заборы. Постепенно, с трудом, Яков Григорьевич стал обретать главное в жизни: внутреннюю свободу.
На работе Яков иногда дружелюбно подсмеивался над своими коллегами-врачами. В кабинете сидело 4 человека: Яша и три врача за решеткой. Когда Яша закрывал их, он, вроде сочувственно говорил: «Так кто же из нас в тюрьме, господа офицеры? Но вы же добровольно пришли сюда убивать своё время, сидя за решёткой», - и, смеясь, уходил на МСЧ. Медички фыркали, с трудом привыкая к Яшиному остроумию. Но Яша умел соблюдать меру, был деликатен в разговорах (особенно с дамским персоналом) и при всяком удобном случае старался поднять их самоуважение, напоминая о той пользе, которую приносит их труд в таких непростых условиях.
Хорошие отношения сложились у Яши с доктором Смертью. Замечательный в своём роде персонаж: нормальный мужик, афганец, повидавший в жизни такого, что многим и не снилось. Любил лечить зэков аминазином. Кстати, в лагере это средство излечивало многие болезни: от простудных до психических. Часто вместе спасали зэков. Доктор Смерть вату не катал. Если сам справиться не мог, сразу отправлял больного на обл. больницу. Очень внимательно и дружески относился к больным зэкам. Они вместе с Яшей всячески изыскивали витамины и отправляли их постояльцам ШИЗО. Много там было Яшиных знакомцев. Некоторые пацаны сидели там очень долго. Здоровье от таких длительных отсидок всегда заметно ухудшается.
Доктор Смерть относился с уважением к сидельцам ШИЗО, так как именно благодаря их стойкости, началась расслабуха в лагере (смягчение режима). Легче стало работать всем сотрудникам, в том числе и врачам. Прекратились бессмысленные обходы по зоне. И, действительно, врачам надо лечить больных, а не мотаться по режимным мероприятиям. Доктор Смерть всегда возмущался этой бесполезной тратой времени.
Не тратил он время и на излишние записи в карточках (кстати, Яша всегда был рад работать именно с ним на приёме больных). Доктор Смерть просто выслушивал зэка, брал рецепт и выписывал всё, что надо. Аптекарша постоянно возмущалась, что он много витаминов выписывает. А он ей: «Они что, твои?» Хранительница вредных химикатов бежала жаловаться к Пруссаку на доктора.
Часто приходилось работать в экстренных условиях. Когда была эпидемия гриппа, вечером за полчаса приходило на приём по 40 человек с температурой и кашлем. Яша и доктор Смерть, как два ниндзи, жонглируя тремя градусниками и коробкой лекарств, успевали всем уделить внимание. Такая горячая лихорадочная работа продолжалось более 10 дней, пока эпидемия не отходила.
(Некоторым молодым прогрессивным докторам может показаться несколько странной лагерная система оказания медицинской помощи. Уважаемые выпускники и выпускницы мед. ВУЗов! Идите в зону, устраивайтесь туда на работу, несите за колючую проволоку свои передовые идеи и знания, лечите нас, убогих зэков. А как приятно иногда подефилировать по плацу с офицерскими погонами на плечах!)
Пока Яша работал на МСЧ, было несколько смертельных случаев. В основном, умирали люди с ослабленным здоровьем. Одного зека принесли: сердце остановилось. Всё пытались сделать, всеми доступными методами, но завести сердце не удалось. Не судьба. Как тяжело, когда молодые парни, только начавшие жить, умирают. Другой умер ночью во время приступа эпилепсии, захлебнулся собственной блевотиной.
Работа на МСЧ кипела каждый день: чаще спасали людей, но иногда теряли… безвозвратно.
Многим нравился доктор Смерть своей искренностью и простотой. Он никогда не выпендривался перед зэками, добросовестно выполнял свою работу и относился к ней и пациентам по-человечески. Кстати, они с доктором Яхиным были друзьями. Похожие характеры. Дай Бог им всего самого наилучшего в этой жизни. Несмотря ни на что, делать свое дело и оставаться самим собой. Вроде незаметные люди, но именно на таких скромных тружениках и держится пока Россия.
В работе, конечно, всякого хватало, но зэковский коллектив у Яши был хороший, настоящие молодцы. Очень большой объем работы выполнял фельдшер Святой, человек твердых христианских убеждений. Не внешняя ханженская вывеска, на лицемерное словоблудие, не замаскированное корыстолюбие, а истинно кремневая вера привлекали к нему людей. Именно за эту непоколебимую веру и окрестил Яша его «Святым» именем. И когда допекала его все-таки Якова Григорьевича окружающая атмосфера, когда становилось муторно на душе, шёл он к Святому (христианство – оно ведь как добрый дедушка, которому иногда можно поплакать в жилетку). Но Святой никому не навязывал своих убеждений, он просто жил этим. Рассказывал о своем пути к вере, читал отрывки из святых для верующих книг. Иногда его собеседникам казалось, что он как бы вычищал грязь и плевки из униженных зэковских душ. И Яша уходил от него просветлённым, с надеждой и верой, с пополненным запасом терпения и понимания. Вообще-то Святой держался особняком, всегда находил себе дело, никогда не отлынивал от работы, но если выдавались свободные минутки, он посвящал их своей душе: читал духовные книги. И когда разговор заходил о вере, Святой загорался как факел, и, казалось, освещал всё вокруг. С Яшей они быстро нашли общий язык. Святой, наверное чувствуя в Яше родственную душу и желая искренне помочь ему, приносил духовные книги и подолгу беседовал с ним с искренним желанием укрепить мятущуюся Яшину душу. Кстати, просвещать кого-либо зэкам было категорически запрещено («просвещение» зэков – это обязанность и монопольное право администрации). Во многом благодаря Святому Яша по-другому стал смотреть на мир, на его ценности, научился более тонко разбираться в том, что хорошо, а что плохо.
Когда Святого не было на месте, Яша шёл поговорить в Ёлочке. Однажды он застал её в крайнем расстройстве, всю в слезах. Просто лица на ней не было.
- Что случилось, Ёлочка?
- Машину угнали, - прошептала она и продолжала плакать.
Яша посочувствовал бедняжке, но, как бессребреник и философ умел сразу находить в плохом хорошее.
- Ёлочка, всё, что ни делается, всё – к лучшему. Представь себе, что ты поехала бы на этой машине и разбилась. Ну, что лучше и ценнее: ты и или эта машина?