— Так вот почему вы управляетесь такой маленькой командой! — вырвалось у Тренча.
— «Малефакс» берет на себя почти всю работу с парусами, — подтвердила капитанесса, — То, что заняло бы полчаса у дюжины крепких небоходов с тросами, он выполняет за минуту. Конечно, Дядюшка Крунч по привычке ворчит, что истые небоходы с такелажем управляются без всяких магических фокусов, но в его возрасте позволительно брюзжать.
Тренчу захотелось уважительно присвистнуть — подобная сила, если капитанесса не преувеличивала, определенно требовала почтительного отношения.
— Я слышал, гомункулы управляются не только с парусами, — осторожно обронил он, шаря взглядом по углам капитанской каюты.
— И это тоже правда. Гомункулы — превосходные навигаторы. Они прощупывают окружающий корабль магический эфир, улавливая возмущения в нем и источники активных чар. Мастера своего дела чувствуют другой корабль на расстоянии в двести миль!
— Ого.
— А еще никто лучше гомункула не справляется со связью, — в голосе Алой Шельмы послышалась гордость, словно достоинства «Малефакса» были продолжением ее собственных, — Им нет нужды сотрясать воздух акустическими колебаниями, они могут направлять слова по магическому каналу. Говорить с тобой так, чтоб не слышал никто другой, или направлять слова собеседнику за многие мили. Иногда может быть весьма удобно, а?
Тренч открыл было рот, чтоб произнести какой-нибудь комплимент, но капитанесса тут же обожгла его взглядом.
— Держись с ним осторожно, понял? «Малефакс» может быть похож на беззаботного болтуна, но не подставляй ему уши. Кроме того, некоторые гомункулы умеют читать мысли, помни об этом.
— В самом деле? — изумился Тренч.
Алая Шельма поморщилась.
— Так говорят. «Малефакс» мало похож на своих собратьев. Возможно, какой-то тонкий магический дефект или отсутствие калибровки… Логические парадоксы манят его сильнее, чем бутылка вина — кабацкого пьяницу. И, к сожалению, обладают схожим воздействием на его душевное равновесие. Он нарочно ищет во всем небесном океане старые забытые теоремы и экспериментирует с ними, пытаясь создать невозможные условия. Если ему это удается, он блаженствует. А проще говоря, какое-то время напоминает сумасшедшего, не способного и спички зажечь.
Тренч только сейчас заметил, до чего хорошо поставлена речь у капитанессы. Рассказывая, она увлекалась, сдержанные короткие движения превращались в жесты, элегантные и изящные, как движения фехтовальщика. Такие жесты не возникают сами по себе, подумал он, их ставят годами. Тренч потупился. В такой миг, когда капитанесса увлеченно что-то рассказывала, ее и в самом деле можно было представить в большом гулком зале, облаченную в строгую университетскую форму… Но Алая Шельма звучно всадила в стол кортик — и наваждение мгновенно прошло.
— Наверно, очень неудобно, — осторожно заметил Тренч, — Я имею в виду, если он действительно сходит с ума из-за парадоксов…
Алая Шельма фыркнула.
— В прошлом году «Малефакс» раздобыл где-то неравенство Клаузиуса и сотворил что-то такое с изобарным процессом, что вышел из строя на неделю. После чего вообразил, что «Вобла» — это китобойный корабль, а мы все — китобои на промысле. Тяжелая, черт возьми, была неделька! Всю неделю нас полоскало по восьми ветрам в поисках китов. Не могли даже перейти на ручное управление. Как только «Малефакс» обнаруживал кита, «Вобла» мчалась к нему на всех парусах, точно от этого зависела наша жизнь. Пару раз мы едва не раскололи киль о летающие рифы… Пятьдесят тигровых акул под южным ветром!
Произнеся ругательство, капитанесса машинально покосилась на дверь, точно ожидала, что та распахнется могучей рукой дядюшки Крунча.
И та действительно распахнулась. Но в этот раз, к немалому облегчению Тренча, распахнула ее вполне человеческая рука.
— Алло, Ринни, — рука небрежно козырнула, — Что понадобилось самому грозному капитану в этом полушарии от простого канонира?
Несмотря на то, что тон вошедшего был расслаблен и миролюбив, Алая Шельма мгновенно напряглась так, точно в ее каюту ступил королевский офицер при полной форме и в напудренном парике.
— Для начала — чтобы ты вспомнил, кто перед тобой, и обращался по форме.
— Виноват, капитанесса, сэр! Исправлюсь, капитанесса, сэр! Так точно!
Канонир отсалютовал, явно паясничая. После чего так спокойно кивнул Тренчу, будто был его старым приятелем. Тренч со своей стороны замешкался, и неудивительно. Уж он-то точно впервые видел этого человека. И даже немного растерялся.