Зебастьян Урко мгновенно понял, что происходит. Быть может, чуткость апперов действительно могла дать фору любому альтиметру.
— Мы падаем! — удивленно воскликнул он, — Ваш корабль падает!
— Предпочитаю называть это быстрым спуском, — Алая Шельма усмехнулась ему в лицо, — На вашем месте я бы запаслась хорошими духами. Говорят, на нижних высотах воздух пахнет просто отвратительно.
Дядюшка Крунч впервые увидел во взгляде аппера растерянность. Почти человеческую — по крайней мере, так ему показалось.
— Какого черта? — осведомился Зебастьян Урко, глядя на то, как дымный хвост над палубой «Воблы» превращается в исполинскую вертикальную черту, — Какой-то из трюков вашей примитивной магии? Чтобы получить подобное ускорение, вам потребовалось бы увеличить массу корабля самое малое в…
— Немножко магии, — согласилась Алая Шельма, наслаждаясь его смятением, — И еще несколько десятков тонн патоки в балластных цистернах. Но едва ли в ваших краях знают, что это такое…
Насмешливый обычно голос «Малефакса» превратился в почти нечленораздельное бормотание:
«Масса возросла до ста восьмидесяти тонн! Произвожу подсчет… Мы падаем со скоростью сто двадцать футов в секунду… Это значит… В зависимости от температуры и плотности воздуха… Мы окажемся в Мареве через две с половиной минуты, если прежде не развалимся на части и не сгорим! Это чудовищная инерция, я могу не успеть нас остановить! Даже если…»
По палубе прокатилась дрожь, капитанский мостик мелко завибрировал — но Дядюшке Крунчу и так не требовалось подтверждения слов гомункула. Ему достаточно было того, с какой скоростью мимо борта проносятся облака, сделавшиеся похожими на излохмаченные белые и серые тряпки, развешанные беспечной хозяйкой.
Сто двадцать футов в секунду! Сохрани, Роза Ветров!.. На такой скорости куда более молодые корабли, бывало, разваливались в щепки, куда уж старушке «Вобле»…
В прозрачных глазах аппера появилось удивление, смешанное с ужасом. И пусть это длилось лишь малую долю секунды, оно стало достаточным вознаграждением для Дядюшки Крунча.
— Зря вы это, капитан… — сдавленно прошептал Зебастьян Урко, — Ох эта человеческая самонадеянность…
Удар, отшвырнувший Алую Шельму на штурвал, был слишком быстр, чтоб линзы Дядюшки Крунча успели его зафиксировать, с тем же успехом он мог бы пытаться рассмотреть течение молнии. Капитанесса рухнула на палубу, беспомощно прижимая руки к животу и корчась от боли. Заревев от ярости, Дядюшка Крунч бросился к ней на помощь. Аппер стоял к нему спиной, но, без сомнения, услышал громыхающие шаги голема.
— Лучше не стоит, — обронил он спокойно, — Вы уже не поможете своему капитану, лишь навредите себе.
Дядюшка Крунч занес для удара руку. И успел увидеть край бледной апперской улыбки.
Удара он не почувствовал, лишь заметил, как взвыли все гироскопы, показывая полный вздор, словно он сам падал, подобно «Вобле», по немыслимой траектории, беспорядочно кувыркаясь. В следующий миг он обнаружил, что лежит у самого трапа. Удар, отбросивший его, был столь силен, что на палубе остались глубокие царапины, а бронепластина с левой стороны заметно выгнулась.
— Не вмешивайтесь, — попросил Зебастьян Урко мягко, — Насколько я понимаю, вы старший помощник этого корабля. Хорошо. Поскольку госпожа капитанесса грубо нарушила условия нашего договора, я заставлю ее пожалеть об этом. Но вы еще сможете мне помочь. Вы ведь тоже можете управлять кораблем?
— Тухлого судака хвост тебе, а не корабль! — проскрипел Дядюшка Крунч, пытаясь встать.
Тело было слишком изношено и старо, оно сопротивлялось, как сопротивляется глупый металл, скрежетало сочленениями и всеми своими механическими внутренностями. Но Дядюшка Крунч сумел подняться на ноги.
«Малефакс», высота?»
«Двадцать тысяч с небольшим».
Абордажному голему никогда не состязаться с гомункулом в умении обращаться с цифрами, но и расчеты были несложны. Дядюшка Крунч потратил на них несколько драгоценных секунд, но результатами остался доволен.
Аппер стоял над Алой Шельмой, наблюдая за тем, как она пытается отползти в сторону.