— Возможно.
— Как? Но вы же сами сказали!
— Я сказал, что мы принимаем это название условно, для удобства рассуждений.
— Но методом исключения мы придем именно к такому выводу.
— Метод исключения — не самый лучший способ доказательства.
— Тогда скажите, какова ваша точка зрения.
— Я пока не совсем готов высказывать её. Скажу только, что мы не упомянули психологический аспект, тоже указывающий на вмешательство нечеловеческого разума.
— Что вы имеете в виду?
— Икс обращается с пленниками совсем не так, как это принято у людей. Подумайте-ка об этом.
Им нужно было о многом поговорить, несмотря на то, что все их разговоры неизбежно сводились к Иксу. Грейвз дал Биллу краткий отчет о своём путешествии в батисфере. Он умолчал об истинной цели путешествия, но Айзенберг все понял и был тронут до глубины души. Глядя на своего постаревшего, осунувшегося друга, он подумал, что недостоин такой жертвы.
— Док, вы плохо выглядите.
— Ерунда, пройдет.
— Вам трудно далось это путешествие на Столпы. Зря вы его затеяли.
Грейвз пожал плечами.
— И всё же я справился.
Но он не справился, Билл видел, что старику с каждым днем становится всё хуже.
Проходили дни. Они спали, ели, разговаривали и снова спали. Вдвоем, конечно, легче было переносить унылую монотонность их жизни. Но Грейвз медленно угасал.
— Док, нужно что-то делать с этим.
— С чем?
— Я имею в виду наше положение. То, что случилось с нами, возможно, представляет опасность для всего человечества. Мы не знаем, что творится там, внизу.
— Почему вы говорите «внизу»?
— Потому что вы поднялись в батисфере вверх по колонне.
— Да, это верно. Но мне неизвестно, когда и как меня вытащили из батисферы и куда отправили после этого. Но продолжайте. Что вы хотели сказать?
— Э-э… Ну да, мы не знаем, что могло случиться с людьми за то время, пока мы здесь. Шары могут забирать их по одному, не давая возможности противостоять этому или хотя бы понять, что происходит. Мы с вами, вероятно, знаем, в чем дело. Мы должны выбраться отсюда и предупредить людей об опасности. Должен же существовать способ бороться с этим злом. От нас, возможно, зависит будущее всего человечества.
Грейвз так долго молчал, что Айзенберг почувствовал смущение от чрезмерного пафоса своего высказывания. Билл подумал, что говорит глупости. Но когда Грейвз наконец заговорил, он сказал:
— Я думаю, ты прав, Билл. Я думаю, что есть большая вероятность того, что ты прав. Мы не можем знать наверняка, но раз существует возможность угрозы человечеству, наш долг — предупредить его. Я знал это. Я догадывался об опасности, ещё до того, как мы здесь очутились, но у меня не было достаточного количества фактов, чтобы поделиться с кем-нибудь своими подозрениями. Вопрос в том, как мы пошлём это предупреждение?
— Мы должны бежать.
— Ну конечно.
— Должен быть способ.
— У тебя есть предложения?
— Возможно. Нам не удалось найти ни входа, ни выхода из этого помещения, но они должны быть; нас ведь каким-то образом поместили сюда и каждый день доставляют пищу и воду. Я однажды пытался бороться со сном, чтобы посмотреть, как это делается, но в конце концов заснул…
— Я тоже.
— Ага. Но это и неудивительно. Зато нас теперь двое. Мы могли бы установить дежурство по очереди.
Грейвз кивнул.
— Стоит попробовать.
Поскольку у них не было приборов для измерения времени, они установили такой порядок: один из них дежурил, пока мог бороться со сном, потом будил другого. Однако ничего не происходило. Еда закончилась. Воду они расходовали очень экономно, но в конце концов остался всего один шарик, который они так и не использовали. Каждый хотел уступить последний глоток воды другому.
Неизвестно, сколько времени длилась эта изнурительная вахта. Однажды Айзенберг проснулся, услышав, как кто-то окликнул его по имени. Он сел, щурясь, ничего не понимая со сна.
— А? Кто? Что такое?
— Я, должно быть, задремал, — виновато сказал Грейвз. — Простите, Билл.
Айзенберг огляделся. Обычный дневной рацион был доставлен в камеру.
Билл не стал настаивать на продолжении эксперимента. Во-первых, пришельцы оказались достаточно умны и легко разгадали их хитрость, а во-вторых, Грейвз явно был болен, и у Билла не хватило духу заставлять его продолжать дежурство.
Им так и не удалось узнать что-либо, что помогло бы бежать из этой тюрьмы. Голый человек совершенно беспомощное существо. Не имея под рукой инструментов или материалов для их изготовления, человек мало что может сделать. Айзенберг пожертвовал бы вечным блаженством ради дрели с алмазным сверлом, ацетиленовой горелки или хотя бы ржавой стамески. Он подумал, что у них не больше шансов выбраться отсюда, чем у Клео и Пата — прогрызть стенки аквариума.