После молитвы на душе как всегда стало спокойнее. Легкости и умиротворённости я не ждала от этого места, потому что не понимала, откуда им тут взяться, но успокоение всегда получала, выходя назад. Тут заметила, что дородная женщина удалилась, а батюшка стоит у алтаря и поправляет догорающие свечки. Я машинально поморщилась от терпкого запаха ладана - всегда от него кружилась голова и становилось дурно, постаралась дышать как можно реже и направилась к батюшке. Это был высокий коротко стриженый седой мужчина в длинной черной рясе, на вид ему было лет шестьдесят, вряд ли больше. Услышав мои шаги, он обернулся, я сумела разглядеть добродушное лицо в морщинах, серые глаза. Почему-то он показался мне смутно знакомым. Но я отбросила эти мысли прочь.
Он внимательно смотрел, как я приближаюсь.
- Здравствуйте, батюшка, – тихо произнесла я, поравнявшись с ним.
- Здравствуй, дочь моя, – голос у него был тихий, с хрипотцой.
- Я хочу поговорить с вами, если вы не заняты.
- Исповедаться?
Я кивнула. Можно было и так выразиться.
- Я никак не могу отпустить одного человека. Он умер, но я….
- Извини, дочь моя, - перебил меня батюшка, чем вызвал мое крайнее удивление. – Я не могу тебя выслушать.
Я открыла рот от удивления.
- Вы заняты?
Он лишь покачал головой.
- Я не имею права допустить тебя к исповеди. Ты погубила человека.
Тут я, наконец, сообразила, о чем он. И страшно разозлилась. Неужели эта история всю жизнь будет меня преследовать.
- Я никого не убивала, черт возьми! – воскликнула я, забыв, что такие слова в Храме Господа совсем неуместны. – И разве не в Библии написано, что Бог велел всех прощать?!
- Тебе лучше уйти, я не могу принять у тебя исповедь, – сказал он, отвернувшись к алтарю и доставая сгоревшую свечку.
- Никогда не думала, что газетные сплетни влияют на жизнь церкви!
Он резко обернулся.
- Маргарита, тебе лучше уйти. И никогда не приходить в дом Господа с такими мыслями, – произнес мужчина, - и с непокрытой головой.
Я хотела ему сказать, что волосы, заплетённые в косу и спрятанные под ворот пальто, вряд ли будут заметны Христу, но тот факт, что он назвал меня по имени, заставил меня насторожиться и присмотреться к батюшке повнимательнее. Неужели через столько лет он вспомнил, как зовут главную участницу самого громкого процесса в нашем городе? Странно как-то.
- Откуда вы знаете мое имя? – наконец, спросила я, взяв себя в руки.
Он вздохнул.
- Уходи. Пожалуйста.
- Ответьте на вопрос, – настаивала я.
И снова услышала тяжелый вздох.
- Я был крестным отцом человека, которого ты лишила жизни.
- Вы крестный Максима? – тут уж я поняла, отчего его лицо в самом начале показалось мне знакомым. Мы виделись с ним совсем недавно. На похоронах Анжелы Викторовны. В миру этот человек звался Михаилом и приходился братом мужу покойной.
- Был, – ответил мне батюшка, и пошел прочь.
Идти за ним было бессмысленно. Не смотря на свой сан, и тот факт, что он служил в церкви, брат отца Максима так и не научился прощать всех, как велела Библия. Меня это не удивило, но я поняла, что на всю оставшуюся жизнь получила клеймо убийцы. И никак мне от этого не избавиться. Вздохнув, я быстрым шагом направилась к выходу из церкви.
Выйдя на воздух, ужасно злилась. Выходило, что не зависимо от того, где я сейчас нахожусь и чем занимаюсь, тот день всегда будет меня определять. Мое прошлое словно бы шло впереди меня, давая мне такие характеристики, которых не пожелаешь и врагу. Осознав сей факт, я вздохнула. Что с этим делать, понятия не имела, но так просто сдаваться не собиралась.
- Подумаю об этом завтра, – вспомнив классику, решила я и отправилась домой.
По дороге сделала только один вывод: желание ходить в церковь у меня отпало окончательно.
Глава 3
Глава 3
На первую после долгого перерыва репетицию я пришла заранее. Вертинский обещал устроить мне просмотр в самом конце, поэтому я сидела в зале на мягком фиолетовом диване и внимательно следила за тем, как разминаются девушки на сцене. Мой в прошлом хороший приятель Иван, тренер «Олимпа», заставлял их делать упражнения, потом они устроили прогон пятничной программы. Я не обнаружила среди танцовщиц ни одной знакомой, и даже обрадовалась. После нескольких малоприятных встреч мне хотелось оказаться в компании совершенно незнакомых людей. Хотелось, чтобы меня воспринимали, как есть в настоящем, а не через призму моего скандального прошлого. И я очень надеялась, что эти девицы примут новенькую положительно. Впрочем, их мнение меня не особо волновало, ведь я пришла сюда зарабатывать деньги.