- Слушай, Серега пару костюмов тут передал для снимков. Ты пока переодевайся, я фильтры поменяю. И контровой выставлю.
- Мам, а можно мне с тобой? – подал голос Кит, когда я скрылась за ширмой.
- Давай в конце. Ты посиди там тихонечко в углу, а потом я разрешу тебе со мной сфотографироваться.
Тут послышались шаги Ижевского из другой комнаты. Он там чем-то шуршал.
- Никит, ты в приставку играть умеешь?
- Немного. Владу на день рождения подарили, он учил, – отозвался мой сын с любопытством поглядывая в сторону.
Я выглянула из-за ширмы и наблюдала за ним. Тут и Глеб появился.
- Пошли, покажу тебе свою приставку. Там, правда, только гоночки, но тебе должно понравится.
Сын кивнул и послушно потопал вслед за Ижевским. Я сосредоточилась на своем костюме. Тут появилась голова Глеба.
- Он просто копия Максима. Мне даже как-то не по себе.
- Знаю, – отозвалась я из-за ширмы.
- Подумал, что будет лучше, если он тебя в таком виде не увидит. Все-таки Вертинский хочет снимки для ночного клуба, а не для детского сада.
Я улыбнулась, натягивая такие короткие шорты, что даже сама подивилась их длине.
- Спасибо. Это действительно правильно. Не понимаю, это шорты или перчатки?
Он рассмеялся.
- Пойду фоном клетки выставлять. У Серёги новая идея я так понял?
Я лишь пожала плечами.
- Понятия не имею, если честно. Он сказал, надо пару фоток для клуба. Типа запускаем новую программу, и чтобы народ был в курсе, кто выступает.
Ижевский кивнул.
- Вроде все ясно, только зачем ему афиша с тобой, не знаешь?
Я удивленно уставилась на Глеба.
- Он заказал афишу?
- Запасная сказал, но есть вероятность, что скоро твой фейс будет повсюду. Впрочем, как и раньше.
- Это плохая идея. Мне такой пиар ни к чему. Поговори с Вертинским, скажи, что я против. В клубе пускай вешает, что хочет. Но только не в городе.
- Я –то скажу, но ты и сама знаешь - Серега всегда все решает сам. Кто бабки платит, тот и музыку заказывает.
- Боюсь, что он сам не будет рад такой рекламе. У меня же репутация, прямо скажем, не самая лучшая.
- Ладно, разберетесь. Мое дело - снимки. Одевайся и выходи. Волосы не трогай, а глаза надо бы сделать побольше.
- Хорошо.
Хоть я и думала, что все пройдет очень быстро, фотосессия затянулась. Ижевскому все казалось, что он сделал недостаточно хорошие снимки, то не в тех костюмах, то свет не так падал, то я выбрала неудачную позу. Если бы не приставка и бутерброды с соком, которые мой друг отнес Никите, мы бы точно не смогли бы его ничем занять, и он бы испортил нам весь процесс. Но, слава богу, все прошло хорошо.
- Ого, уже начало девятого, – удивилась я, когда мы, наконец, закончили и Ижевский отпустил меня переодеваться.
- М-да, затянулся процесс, – Глеб пошел в соседнюю комнату. Вернулся оттуда с пустой тарелкой и стаканом. – Твой сын, кажется, отрубился.
- Устал. Блин, как мне теперь его везти домой, – я очень быстро переоделась и присоединилась к Ижевскому, который на кухне рылся в холодильнике.
- Я вызову вам такси, не парься. Садись лучше. Давай вискаря хряпнем.
Я усмехнулась, но за стол села.
- Я не пила больше трех лет. Меня и от минеральной унесет.
- Не боись. Выпьем по пятьдесят за встречу и поедете домой.
- Ладно, наливай, - я махнула рукой.
Ижевский выставил два бокала, бутылку виски, тарелку с нарезанным лимоном. Разлил виски, один стакан подал мне, свой поднял вверх.
- Ну, за тебя.
Мы молча чокнулись, в такой же тишине выпили и закусили.
- Ох, крепкий зараза, - заметила я, жуя лимон и стараясь не кривиться от непривычно кислого вкуса.
- Тебя давно выпустили?
- Почти три недели прошло.