- И даже не позвонила?
- Не обижайся. Не думала, что кто-то будет мне рад после всей этой истории.
- Ты прекрасно знаешь, что ни я, ни Илюха никогда не верили всему тому, что писали в газетах.
- Суд признал меня виновной, так что…
- Это значения не имеет. По крайней мере для меня.
- Спасибо. Мне было важно это услышать.
- Ты как вообще? – спросил Глеб, наливая по второй.
Я лишь покачала головой.
- Честно, еще и сама затрудняюсь ответить. Пытаюсь жить обычной жизнью.
- Получается?
- С переменным успехом.
- Тогда за перемены.
- За них, – согласилась я.
Мы снова выпили. На этот раз я жевала лимон, уже практически не кривясь. Тепло от виски разлилось по телу, я ощутила приятную тяжесть в пустом желудке. И кухня слегка стала качаться. Я решила, что пора отчаливать и сказала об этом своему другу.
- Я провожу, – Глеб стал вызывать мне такси, а я пошла будить Никиту.
Уже стоя возле подъезда, Ижевский неожиданно меня обнял. Я даже растерялась, а сонный Кит, стоявший рядом, даже проснулся.
- Как хорошо, что ты вернулась.
Я хлопнула Глеба по плечу, простилась и села в машину. Уже въезжая в арку, обернулась и смогла убедиться, что Ижевский по-прежнему стоит у подъезда и смотрит нам вслед. Помахав ему рукой, я уложила голову Кита себе на колени, и закрыла глаза.
Ночью мне не спалось. То ли от того, что выпитый с непривычки виски играл моим воображением, то ли от чего-то еще, но около двух я встала с дивана и поплелась на кухню. Попила воды, сидя на узком стуле и поджав под себя ногу, поразмышляла на тему тех перемен, за которые чокалась сегодня с Глебом, и которые уже произошли в моей жизни.
Вроде как все постепенно налаживалось. Меня беспокоил только навязчивый совет Вертинского поговорить с отцом Макса о моем возращении на работу. Хоть я и не понимала, с какого боку он тут. Клуб Серегин, имя у меня новое, даже если где-то в клубе и появится фотка с моей физиономией, не велика беда. Я встала со стула, взяла с вытяжки пачку сигарет и спички. Прикрыв кухню, неспешно закурила, пуская клубы дыма, и задумалась теперь совсем о другом. Мыслями я то и дело возвращалась к Гранову. Станет ли он мстить мне за смерть Макса? Или же оставит в покое и даст жить нормально? Судя по выражению его лица во время нашей последней встречи, первое куда более вероятно. Тем более теперь, когда он потерял еще и жену. Вертинский сказал, что Анжелу Викторовну убили грабители, залезшие в дом. Бред какой-то. В столь охраняемый особняк, в котором жило семейство Грановых, пробраться просто так никак невозможно. Нужно знать пароли от сигнализации, отлично ориентироваться, быть уверенным, что и как делаешь. Здесь явно не дилетанты сработали. Однако, Анжела Викторовна мертва, официальная версия – ограбление. Неужели Гранов допустит, чтобы дело закрыли просто так, за неимением улик? У меня это даже в голове не укладывалось.
Я всегда считала отца моего мужа человеком действия, не слишком эмоциональным, но четко знающим, что и зачем он делает. Впрочем, возможно, потеря единственного сына, а затем и жены, в корне изменила взгляд Гранова на вещи. То, как он вел себя на кладбище, подтверждало мои догадки. Его было очень жаль. Впрочем, помочь я ему ничем не могла, так что оставалось только надеяться, что сосуществование наше будет тихим и мирным. Я задумалась, может родители правы, и не стоит знакомить Гранова с Никитой. На мгновение уж было решила, что так и поступлю, а потом перед глазами снова возникло лицо отца Максима в день нашей встречи, и я поняла, что не сделаю этого. Не могу я лишить этого несчастного человека последней надежды. Внук может стать для него тем, кем никогда не был сам Макс. Тут уж я призналась сама себе, что мне тоже необходимо хоть изредка общение с Грановым. Пусть и столь негативное. Он был той единственной ниточкой, которая осталась от моего прошлого. Он один знал Макса так, как знала его я. И пусть эти мысли доставляли мне очередную порцию боли, я не готова была пока что отказаться хоть от малой возможности иногда вспоминать Максима. Я словно бы черпала силы в своем прошлом для того, чтобы нормально существовать в настоящем.
Конец ознакомительного фрагмента