— Верю. Просто считаю, что это чувство доступно далеко не каждому, точно так же как честность, порядочность, верность.
— Интересно, — задумчиво ответил он.
— Что за Варакушка?
— Это красивая, маленькая птичка, с ярко-голубым пятном на грудке. К этой пташке я очень неравнодушен, — улыбаясь, сказал Глеб. — Лет в восемь-девять меня отвезли в деревню и там в кустах я увидел её. Она поразила меня не только своим окрасом, но и заливистым пением. Потом у взрослых я спрашивал названия птицы с ярким голубым пятном, но они отмахивались от меня и говорили, что такой нет, и я всё выдумал. Я даже специально перерыл много энциклопедий и нашёл-таки название. Варакушка означает «дразнить» и «подражать». Встретить её трудно, она сторонится людных мест. Кстати, если удастся поймать её, то она отлично приживается в клетке.
— Ты поймал? — спросила я, умиляясь историей из детства.
— Нет. Пока, — тихо ответил он, целуя меня в левое плечо и обнимая сильнее. — Но я в процессе, — добавил странным тоном, так что мне показалось, будто речь велась вовсе не о пташке.
— Нет хуже доли, чем жить в неволе.
— Что означает этот символ? — резко сменил тему он.
Когда до меня дошёл смысл вопроса, я непроизвольно напряглась всем телом. Скидывая его удерживающую руку со своей груди, я зло сказала:
— Отпусти, — и злилась я вовсе не на него и даже не на его вопрос. Злилась я на свою слабость. Сама виновата. Какого, спрашивается, хрена я здесь разлеглась? Сама же нарушаю свои правила. Вот и получаю по заслугам.
— Тише-тише, — мягко, но ещё крепче удерживая меня, сказал Глеб. — Я понял, без вопросов.
— Пусти, — твёрже повторила.
— Прошу тебя, останься, — сильнее обнимая меня и целуя за ухом, просил он. — Пожалуйста!
Глава 14 Глеб
Еле сдерживал себя, чтобы не стиснуть её в объятиях слишком крепко и ненароком причинить боль. Накрывало непреодолимое желание просто удержать силой и не отпустить. Хотя бы до утра… Но очень надеялся, что она останется. Захочет. Сама. По своей воле.
Почувствовал, как дрогнули её невероятно крепкие мышцы, но не расслабились. Принимала решение. Сомневалась.
— Побудь со мной, — ласково и нежно поцеловал в маленькое у́шко, вдыхая ни с чем не сравнимый запах её кожи, волос. И это вовсе не парфюм, это только её аромат, которым хочется дышать как можно дольше. Провёл ладонями по шелковистым, но очень упругим изгибам тела. Хотелось касаться её везде одновременно. Быть как можно ближе к ней. — Немного, — добавил, дожимая. И почувствал, как она начала постепенно расслабляться.
Так и не ответила. Ладно. Главное, осталась.
Я лежал и улыбался, как идиот, боясь пошевелиться и выдать свою радость оттого, что я выиграл эту маленькую битву. Хотя нет, это не игра. Это что-то более серьёзное, важное и глобальное. Настолько, что мне невероятно приятно оттого, что она находилась на моей территории, в моём доме, в моей постели и в моих руках. Чувствовал, как гулко билось её сердечко мне в ладонь и совершенно не хотелось, чтобы она уходила. Словно она вся только моя. Это поистине невероятное ощущение. Невероятное и обманчивое...
Самое ключевое — я хотел с ней не только заснуть, но и проснуться.
А вот это для меня очень даже в новинку. Никогда не стремился заводить серьёзных отношений. Считал это чем-то вроде балласта. Легко встречался с женщинами, также легко уходил. И они, кстати, это почти всегда принимали. Наверное, понимали, что не выйдет из меня толк в отношениях. Нет, конечно, были несколько претенденток на роль хозяек моего кошелька, но и с ними я разбирался быстро, легко, но основательно и без обид.
А сейчас смотрел на белокурую головку, прислушивался к едва различимому дыханию, наслаждался теплом её миниатюрного, гладкого тела и понимал, что хочу узнать все её тайны. И это вовсе не из праздного любопытства, а для того, чтобы быть рядом, помочь и защитить, в случае чего, эту маленькую, сильную, но такую боязливую девочку. А она, на самом деле, боится всего: чувствовать, стать искренней, быть само́й собой. И свои колючки выпускает только потому, что хочет защититься. Я ведь всё понимаю, но всё равно ведусь на её провокации, издёвки и подначивания. Тяжело не выходи́ть из себя, когда она только и делает, что нервы поднимает выходками и словечками.