Но Глеб мне не родной и не любимый. Надо не забывать эту простую истину.
Глеб
В этой тишине я просто ни за что не посмел бы заснуть. Ослабев от счастья, я прислушивался к едва-едва слышимому дыханию моей Чертовки, тихонько поглаживал гладкую кожу изумительного тела и вдыхал её неповторимый запах. Но, как известно, не надышишься…
Проклиная всё на свете, стараясь не разбудить Маленькую Занозу, осторожно встал и тихо оделся, не отводя глаз от постели.
Она была настолько красивой, миниатюрной и беззащитной в светлых простынях на огромной кровати, что у меня перехватывало дух. При тусклом свете луны обнажённая, расслабленная, чуть прикрытая со спины, она была похожа на школьницу.
Хотелось послать всё ненужное к чертям, сбросить ненавистные тряпки, забраться под одеяло и сжать в объятиях очень-очень нужное. Прижать к себе до дрожи в конечностях, до боли в сердце и ненавистного кома в горле.
Её.
Да, она мне очень нужна.
Достал телефон из кармана джинсов и включил камеру. Я просто не смог сдержаться. Нет, я мог бы свиснуть одну из фотографий, что стоят в гостиной. Но там она гораздо младше и почти везде не одна.
Хотелось видеть её именно такой: умиротворённой, мягкой, полуобнажённой, спящей. Моей. Сейчас она чуточку моя.
Она лежала на боку, подтянув ноги к животу. Руку положила рядом с головой на подушку. Волосы были в беспорядке.
Я сделал несколько снимков. Вспышку пришлось отключить. Но и так получилось хорошо. Спасибо современным технологиям.
Присел на корточки рядом с ней, всматриваясь в её лицо. Протянув ладонь, осторожно провёл по волосам. Наклонившись, в последний раз глубоко вдохнул аромат тела и поцеловал за ушком.
Дана, Дана, что ж ты творишь со мной?
— Дождись меня, — сам собой сорвался с моих губ шёпот.
Медленно встал и вышел за дверь.
В гостиной всё ещё горел свет. Налив воды в стакан, я выпил его залпом. Мой взгляд зацепил тёмный проём незакрытой двери. А точнее, его привлекла сумка, лежащая на полу.
Меня какой-то неведомой силой потянуло туда. Нестерпимо захотелось узнать о ней хоть что-нибудь. Приоткрыть хоть одну завесу тайны.
Не торопясь, я зашёл в комнату и включил свет. Это оказался кабинет с вполне обычной обстановкой. Кроме чёрной сумки моё внимание особо ничего не прельщало. Я был уверен, что именно с ней Дана вернулась несколько часов назад. А ещё я уверен, что она снова солгала. Только, в чём именно, сложно понять.
Обернулся на тихий цокот по полу.
Доберман уселся на ковёр у письменного стола и с ленивым интересом стал наблюдать за мной.
— Ну что, Царь, сейчас узнаем, что скрывает твоя маленькая хозяйка, — усмехнувшись, тихо сказал ему и потянулся к бегунку молнии.
Глава 22
Любопытство, как говорится, — не порок, а источник знаний.
Расстегнув молнию, я заглянул внутрь и извлёк… спортивную форму чёрного цвета с кислотными оранжевыми вставками.
Честно сказать, немного опешил. Не знаю, что я хотел там обнаружить. Не могу понять, испытал ли я что-то наподобие облегчения оттого, что всё совпало. И, вроде бы, всё, как надо, но не покидает стойкое ощущение, что меня снова… наёжили.
Не найдя больше ничего, кроме полотенца и белых кроссовок, я застегнул сумку. Выключил свет и прикрыл дверь в кабинет.
Доберман последовал за мной.
На пороге обулся и присел к собакену, потрепав его за холку.
— Значит, так, друг, тебе будет ЦУ, как самому разумному существу этой квартиры. Беречь, защищать хозяйку и никого, кроме меня, к ней не подпускать. Запомнил? — Царь издал что-то вроде утробного возмущённого рыка и развернулся, пошкрябал выполнять, как я надеюсь, мои наставления.
Вот уж никак не думал, не гадал, что командировка затянется почти на полтора месяца.
Грёбаные французы!
Будь неладна их скупость, непунктуальность и медленный настрой на рабочий лад! Но надо отдать должное их расчётливости и уму. Если бы не уйма потерянного времени, я был бы просто счастлив. Контракт подписан. Условия, что надо. Только вот полтора месяца…