— Почему до меня?
Блу дергает головой, а потом вскидывает ее.
— Ты — чужачка. Ты не была рождена в этом. Правительство использует тебя, чтобы решить, можно ли увеличить наше число с помощью чужаков.
Чужак. Он произнес это дважды. Онивсе смотрят на меня как на чужака. Но я и так это знала.
— Почему тогда я могу проецироваться?
— Альфа взял твою ДНК, — говорит Индиго. Я мгновенно вспоминаю, как проснулась в холодной, стерильной комнате, привязанная к каталке и с иголкой в руке. Я никогда не верила, что это было сделано в качестве обычной профилактики, но все-таки приятно, в конце концов, узнать правду. — Он взял ее, а потом они впрыснули ее в часы Стражей. Поэтому ты сейчас можешь проецироваться.
У меня начинает кружиться голова. Они выкрали меня из школы, лишили Эйба и мамы. Они украли у меня мое тело. Использовали меня. Это слишком.
Я выбегаю из библиотеки, а потом на улицу. Визжит сигнализация, но я не останавливаюсь. Мне нужно убраться отсюда. По Бикон-стрит несутся машины, но я все равно вылетаю на дорогу. Большой черный внедорожник резко тормозит всего в нескольких сантиметрах от меня. Я бью кулаками по капоту и мчусь дальше.
— Ирис! — кричат позади меня.
Я перебегаю улицу и, повернувшись, вижу, что это Индиго.
— Ирис, вернись!
Я спускаюсь по ступенькам в Бостон-Коммон. Справа от меня лягушачий пруд, слева Парк-стрит. Я изо всех сил мчусь прямо.
— Ирис!
Индиго уже близко. Он бегает быстрее меня и скоро догонит. Я поворачиваю и несусь в другую сторону парка, по направлению к Тремонт-стрит — шумной торговой улице. Она недалеко, и если я успею добраться до нее, то без проблем затеряюсь в толпе.
Уже виднеется пиццерия. Это то, что мне нужно. Моя цель. Но как только я выбегаю на Тремонт-стрит, чья-то сильная рука хватает меня и дергает назад. Мимо тут же проносится автобус.
Я вскрикиваю.
Автобус.
Поднимаю взгляд и вижу перед собой трясущегося молодого бизнесмена. Он смотрит на меня с открытым ртом, а потом отпускает. Я, тяжело дыша, тоже смотрю на него. В этот момент со спины меня за плечо хватает другая рука. Мне не нужно поворачиваться, чтобы знать, кто это.
— Ирис! Что, черт возьми, с тобой такое?
— Ты лжец! — Я пытаюсь сбросить его руку, но он только крепче сжимает ее. — Вы все! Вы все обманывали меня!
Я не обращаю внимания на группу азиатских туристов, которые стоят и пялятся на меня возле Информационного центра. Экскурсовод, одетый в костюм колониста, — напудренный парик и все такое — пытается переключить их внимание на церковь на Парк-стрит, которая находится всего в квартале отсюда.
— Никто не обманывал тебя, — кричит Индиго. — Просто не сказали правду. Это большая разница.
— Нет никакой разницы. — Я ныряю вниз, делаю рывок влево, хватаю Индиго за плечо и опрокидываю его на спину. — Ложь ничем не отличается от утаения правды.
Индиго потрясенно смотрит на меня, но не пытается спорить.
— Мне жаль, — шепчет он.
— Ирис! — доносится до меня чей-то голос. Новый, более громкий и злой голос. Я сразу же узнаю его.
Поднимаю взгляд и вижу бегущего к нам Альфу. В этот момент я замечаю, что по обе стороны Тремонт-стрит стоят зрители и пристально наблюдают за нами. Это уже не просто туристы. А все, кто находятся на улице в радиусе двух кварталов. Может, развернуться и побежать? Сомневаюсь, что мне это удастся. Тем не менее, есть кое-что, что я могу сделать. В моем распоряжении время. Я достаю из-под свитера часы Стража.
— Даже не думай этого делать, — рычит Альфа, когда я открываю крышку. Он уже в нескольких шагах от меня.
Я несколько раз поворачиваю верхнюю головку, даже не понимая, что делаю. Я не хочу проецироваться, — это было бы глупо — но и здесь находиться не хочу.
— Я тебя отслежу, — говорит Альфа. — Я тебя отслежу, а потом найду, и ты в мгновение ока окажешься в Карсвелле.
Снова Карсвелл. Тюрьма. Техас. Далеко от Массачусетса, Вермонта, ото всех, кого я знаю и люблю. А еще в мою руку вживлен маячок. Если и убегу, то ненадолго.
Я разжимаю ладонь, и часы падают на грудь. Индиго поднимается с земли и обеспокоенно смотрит на меня.
Альфа хватает меня за плечо, разворачивает и ведет обратно на Бикон-стрит.
— Объяснись, — шепчет он низким и опасным голосом.
— Это вы объяснитесь, — огрызаюсь я, и Альфа сжимает мое плечо, давая знать, что я перехожу все границы. Но мне наплевать. — Хронометрическая аугментация передается по наследству? Я — ваша подопытная свинка?
— Я тебе уже все рассказал.
— Нет, не рассказали!