Она держит в руках две папки и смотрит то в одну, то в другую.
— Это не может быть правдой. Не может быть.
Снова удар в дверь, и… она ломается.
Еллоу разворачивается и потрясенно смотрит на меня.
— Нам нужно уходить!
— Я никуда с тобой не пойду. — Я вытаскиваю цыпочку и открываю крышку.
Еллоу поднимает руку.
— Не уходи! Подожди меня!
— Что?
Еллоу хватает все папки и записную книжку, а потом настраивает свои часы.
— Переместись на месяц назад вместе со мной.
— Что?
— Мне нужно время, чтобы разобраться! — Еще один удар. Дверь падает, и в палате появляются два крепких охранника, а за ними медсестра с красным от гнева лицом.
— Один месяц! — выкрикивает Еллоу. Она закрывает часы и исчезает — вместе с моими папками!
Охранники и медсестра замирают и смотрят на пустое место, где раньше стояла Еллоу, а потом переводят взгляды на меня.
— Простите. — Я знаю, что им сейчас гарантировано второе потрясение, но мне нужны папки. Мне еще многое нужно узнать. Поэтому я настраиваю часы на месяц назад и закрываю крышку.
Тело пронзает боль, но она длится совсем недолго. Через секунду я стою в той же самой больничной палате.
— Наконец-то! — шепчет Еллоу, кивая на кровать, на которой спит очень пожилая женщина. — Скажи, что ты не подделала эту информацию.
— Что?
— Ты ведь не подделала досье?
— Когда бы, черт возьми, я успела это сделать? Да и зачем мне это?
— Значит, это правда? Твой отец и дедушка на самом деле Стражи времени?
— Судя по всему, да. Послушай, я так же потрясена этим фактом, как и ты. Но в Страже времени что-то происходит, что-то, о чем они явно не рассказывают нам. И это связано с Альфой. Я думаю, что все это было задумано с целью заставить меня убить Ариэля Стендера.
— Кто такой Ариэль Стендер?
— Он создал это. — Я показываю на часы, которые висят у меня на шее. — Альфа послал меня в прошлое, чтобы я попыталась убедить его не добавлять генетическую связь или убить его, если он не согласится. Я не стала этого делать. Я вернулась, чтобы рассказать ему, что провалила миссию, и нашла эти папки. Альфа все это подстроил. Но я не знаю почему.
Еллоу потрясенно открывает рот.
— Потому что Альфа не может проецироваться.
У меня сжимается желудок.
— Что значит, Альфа не может проецироваться?
— Нет, ну ты правда такая дура? Ты никогда не задумывалась, почему он не участвует в миссиях?
Я даже не обращаю внимание на ее оскорбление.
— Серьезно? Альфа не может проецироваться?
— Нет. Он правительственный представитель, который осуществляет надзор над нами. У него нет генетической связи, он наблюдает за тем, чтобы мы честно выполняли миссии. То же самое и с Редом.
— Подожди, Ред не может проецироваться? — Чувствую себя так, словно меня ударили.
— Боже, как же долго до тебя доходит! Реда обучают, чтобы он потом занял место Альфы. Он стажер.
Пожилая женщина на кровати начинает шевелиться, но не просыпается. Я понижаю голос до шепота.
— Уверена, это произойдет очень скоро! Думаю, Альфу заставляют уйти на пенсию, вот почему он неожиданно решил втянуть меня во все это.
Еллоу качает головой.
— Это не имеет никакого смысла. Если у тебя всегда была генетическая связь, то почему ты росла вне этого?
В этот момент я понимаю, что знаю ответ на этот вопрос. Это похоже на череду воспоминаний, которые вспыхивают перед глазами умирающего человека. Голову наводняют картинки, и все о моей маме.
Мне пять лет. Мы в парке, я качаюсь на качелях, пытаясь дотянуться до неба. Мама толкает меня так сильно, как может. Это был один из ее депрессивных дней, но тогда я была слишком мала, чтобы понимать это, и думала, что чем выше раскачиваюсь, тем лучше. Мы уже побывали в библиотеке, в игрушечном магазине; поели мороженое и больше часа провели в отделе с товарами для рисования. В багажнике джипа лежат два новых холста, один из них для меня. А сейчас мы находимся в парке.
Неожиданно подходит какая-то женщина и начинает разговаривать с нами. Я не помню, о чем именно. Но помню реакцию мамы. Она толкает женщину на землю и сдергивает меня с качелей, а потом кричит, чтобы та никогда больше не заговаривала со мной, чтобы убиралась из Джерихо ко всем чертям и никогда не возвращалась. После этого мама тащит меня домой. Я спрашиваю ее, кто эта женщина, и она отвечает:
— Она плохой человек. Очень плохой. Держись от нее подальше.
Мне девять лет. Я иду домой со школы, когда возле меня останавливается белый минивэн. За рулем сидит мужчина.