Вайолет резко встает с кресла.
— Не вмешивай меня в это!
Блу дергает головой в сторону Индиго.
— У него есть два полностью здоровых и работоспособных родителя, но он — исключение. Это место убивает тебя. По крайней мере, тебе не пришлось расти, наблюдая за тем, как оно съедает заживо людей, которых ты любишь. Тебе не пришлось наблюдать за тем, как медленно умирает искалеченное тело твоей матери.
— Блу! — кричит Вайолет. — Заткнись!
Но Блу не может взять свои слова обратно. Кусочки информации в моей голове сводятся воедино, и я вскрикиваю:
— Ваши родители были Стражами Времени. — Как же я раньше этого не поняла. Вот о каком пути говорил Блу. О пути своих родителей. Его мама умерла так же, как умирает сейчас Ипсилон. Медленно. Болезненно. Так же, как один из родителей Вайолет. Родители Индиго все еще живы. А это значит… Боже мой! Конечно же!
Я резко поворачиваюсь к Индиго.
— Твой отец — Зета. — Судя по выражению его лица, это правда. — Вы все родились с этим.
— Хронометрическая аугментация передается по наследству, — говорит Блу.
— Блу, заткнись! — снова восклицает Вайолет. — Ей нельзя это знать! — Она бросается на Блу, но он отталкивает ее.
— Нет! — кричит он. — Почему она не может знать правду? Если она будет одной из нас, то имеет на это право.
— Нет, не имеет. — Вайолет вновь пытается наброситься на Блу. — Она не одна из нас. Она даже не принадлежит этому месту.
— Принадлежит, — говорит Индиго, втискиваясь между Блу и Вайолет. — Ее выбрал Альфа. Это неправильно, что они все еще держат ее в неведении.
Все, тяжело дыша, обмениваются взглядами, словно подначивая друг друга сделать первый шаг.
Первым моргает Индиго. Он хватает меня за руку и разворачивает к себе.
— Стражу Времени основали наши прадедушки. На их место пришли их дети. Теперь наша очередь. Так было всегда. До тебя.
Он бросает быстрый взгляд на дверь, Вайолет и Блу делают то же самое.
— Ей не нужно ничего этого знать, — говорит Вайолет.
— Тише, Вайолет, — отвечает Индиго. Сейчас он явно нервничает. Как будто вот-вот передумает.
Я складываю руки на груди.
— Почему до меня?
Блу дергает головой, а потом вскидывает ее.
— Ты — чужачка. Ты не была рождена в этом. Правительство использует тебя, чтобы решить, можно ли увеличить наше число с помощью чужаков.
Чужак. Он произнес это дважды. Они все смотрят на меня как на чужака. Но я и так это знала.
— Почему тогда я могу проецироваться?
— Альфа взял твою ДНК, — говорит Индиго. Я мгновенно вспоминаю, как проснулась в холодной, стерильной комнате, привязанная к каталке и с иголкой в руке. Я никогда не верила, что это было сделано в качестве обычной профилактики, но все-таки приятно, в конце концов, узнать правду. — Он взял ее, а потом они впрыснули ее в часы Стражей. Поэтому ты сейчас можешь проецироваться.
У меня начинает кружиться голова. Они выкрали меня из школы, лишили Эйба и мамы. Они украли у меня мое тело. Использовали меня. Это слишком.
Я выбегаю из библиотеки, а потом на улицу. Визжит сигнализация, но я не останавливаюсь. Мне нужно убраться отсюда. По Бикон-стрит несутся машины, но я все равно вылетаю на дорогу. Большой черный внедорожник резко тормозит всего в нескольких сантиметрах от меня. Я бью кулаками по капоту и мчусь дальше.
— Ирис! — кричат позади меня.
Я перебегаю улицу и, повернувшись, вижу, что это Индиго.
— Ирис, вернись!
Я спускаюсь по ступенькам в Бостон-Коммон. Справа от меня лягушачий пруд, слева Парк-стрит. Я изо всех сил мчусь прямо.
— Ирис!
Индиго уже близко. Он бегает быстрее меня и скоро догонит. Я поворачиваю и несусь в другую сторону парка, по направлению к Тремонт-стрит — шумной торговой улице. Она недалеко, и если я успею добраться до нее, то без проблем затеряюсь в толпе.
Уже виднеется пиццерия. Это то, что мне нужно. Моя цель. Но как только я выбегаю на Тремонт-стрит, чья-то сильная рука хватает меня и дергает назад. Мимо тут же проносится автобус.
Я вскрикиваю.
Автобус.
Поднимаю взгляд и вижу перед собой трясущегося молодого бизнесмена. Он смотрит на меня с открытым ртом, а потом отпускает. Я, тяжело дыша, тоже смотрю на него. В этот момент со спины меня за плечо хватает другая рука. Мне не нужно поворачиваться, чтобы знать, кто это.
— Ирис! Что, черт возьми, с тобой такое?
— Ты лжец! — Я пытаюсь сбросить его руку, но он только крепче сжимает ее. — Вы все! Вы все обманывали меня!
Я не обращаю внимания на группу азиатских туристов, которые стоят и пялятся на меня возле Информационного центра. Экскурсовод, одетый в костюм колониста, — напудренный парик и все такое — пытается переключить их внимание на церковь на Парк-стрит, которая находится всего в квартале отсюда.
— Никто не обманывал тебя, — кричит Индиго. — Просто не сказали правду. Это большая разница.
— Нет никакой разницы. — Я ныряю вниз, делаю рывок влево, хватаю Индиго за плечо и опрокидываю его на спину. — Ложь ничем не отличается от утаения правды.
Индиго потрясенно смотрит на меня, но не пытается спорить.
— Мне жаль, — шепчет он.
— Ирис! — доносится до меня чей-то голос. Новый, более громкий и злой голос. Я сразу же узнаю его.
Поднимаю взгляд и вижу бегущего к нам Альфу. В этот момент я замечаю, что по обе стороны Тремонт-стрит стоят зрители и пристально наблюдают за нами. Это уже не просто туристы. А все, кто находятся на улице в радиусе двух кварталов. Может, развернуться и побежать? Сомневаюсь, что мне это удастся. Тем не менее, есть кое-что, что я могу сделать. В моем распоряжении время. Я достаю из-под свитера часы Стража.
— Даже не думай этого делать, — рычит Альфа, когда я открываю крышку. Он уже в нескольких шагах от меня.
Я несколько раз поворачиваю верхнюю головку, даже не понимая, что делаю. Я не хочу проецироваться, — это было бы глупо — но и здесь находиться не хочу.
— Я тебя отслежу, — говорит Альфа. — Я тебя отслежу, а потом найду, и ты в мгновение ока окажешься в Карсвелле.
Снова Карсвелл. Тюрьма. Техас. Далеко от Массачусетса, Вермонта, ото всех, кого я знаю и люблю. А еще в мою руку вживлен маячок. Если и убегу, то ненадолго.
Я разжимаю ладонь, и часы падают на грудь. Индиго поднимается с земли и обеспокоенно смотрит на меня.
Альфа хватает меня за плечо, разворачивает и ведет обратно на Бикон-стрит.
— Объяснись, — шепчет он низким и опасным голосом.
— Это вы объяснитесь, — огрызаюсь я, и Альфа сжимает мое плечо, давая знать, что я перехожу все границы. Но мне наплевать. — Хронометрическая аугментация передается по наследству? Я — ваша подопытная свинка?
— Я тебе уже все рассказал.
— Нет, не рассказали!
Альфа останавливается посреди Бостон-Коммон и разворачивает меня так быстро, что я чуть не падаю.
— Я рассказал тебе о членстве в Страже Времени и о том, что правительство хочет провести эксперимент и включить в нашу команду новых Стражей. Так в чем конкретно я тебе соврал? — Индиго останавливается в нескольких шагах от нас и смотрит в землю.
— Важнее, о чем вы умолчали, — говорю я.
— Я умолчал о том, что хронометрическая аугментация передается по наследству. Хорошо. А теперь скажи мне, почему это для тебя так важно? Почему ты ведешь себя как маленький ребенок?
— Я не веду себя как маленький ребенок, — отвечаю я, понимая, что выгляжу как плакса. — Ваши родители тоже были Стражами Времени. Вы — часть тайного общества, а я — чужачка.
Альфа долго и пристально смотрит на меня. Проходит одна секунда. Две. Пять. Шесть. Наконец, он кивает головой в сторону Бикон-стрит.