— Я бы на его месте с такими угрозами цвела и пахла. — сажусь на стул, ощущаю упадок сил.
Ощущение, что несколько дней не спала. Глаза закрываются, а в голове туман.
— Ты хорошо себя чувствуешь? — замечает мое состояние.
— Не очень.
Снимает перчатки и касается пальцами моего лба.
— Ты горишь! Быстро раздевайся и под одеяло, я пока градусник достану!
38.7. Давно у меня не было такой температуры. Алена заливает в меня разведенный порошок и приказывает отлеживаться. А у меня ни на что другое все равно нет сил. И спать хочется. Веки настолько тяжелые, что не могу держать открытыми.
Глава 4
— С-с… М-м… — ворочаюсь, потому что футболка подскочила и что-то неприятно покалывает в оголенный бок.
Нехотя открываю глаза, за окном уже светло, но будильник еще не орал. Алены уже нет, ее кровать заправлена. Остаток этого месяца соседке к первой паре, она хочет стипендию, поэтому не прогуливает. На столе виднеются лекарства, градусник и записка.
— Ауч… — стараюсь выгнуться дугой, чтобы избавится от покалывания. — Что за…
Мне очень хочется поспать еще хоть пять минут, поэтому просовываю руку под себя и пытаюсь нащупать раздражитель.
— Что? — поднимаю корпус и оборачиваюсь. — Это как вообще⁈ — испытываю испуг.
Сглатываю, чтобы смочить пересохшее горло и осторожно касаюсь того на чем спала.
Мох. Настоящий. Сантиметров пятнадцать на пятнадцать.
Моментально оказываюсь на ногах, скидываю одеяло на пол и стягиваю простынь, а вместе с ней и этот мох.
— Хах… Как такое возможно? Я-я что реально с ума сошла⁈
Мох крепко держится за ткань своими тонкими ризоидами. Он словно пророс за ночь под моим телом.
— Твою же мать!
Подскакиваю к столу Алены, дергаю ящик и достаю ножницы. Не жалея простынь вырезаю кусок с мхом.
— Эй, откопай меня! Мне жарко!
— Кто здесь? — выставляю ножницы перед собой.
Снова этот писклявый голосок. И так отчетливо, словно он рядом со мной, а может и во мне.
— Ты меня слышишь? Я здесь! Эй, поверни голову!
Медленно и дрожа поворачиваю голову в сторону горшка с Аркадием.
— Наконец! Она меня слишком закопала, жарко!
Не сдерживаюсь в эмоциях. Мой истеричный смех звенит на всю комнату.
— Со мной говорит цветок? Серьезно? — говорю сквозь смех и слезы. — Какой же бред!
Бросаю ножницы в ящик и с грохотом заталкиваю его обратно. За минуту переодеваюсь, убираю кусок простыни в рюкзак и выбегаю из комнаты, пока голос молчит. Мне нужно в больницу, остальное подождет. Мне нужно прямо сейчас поговорить с Павлом Игоревичем.
Он ведь точно что-то знает. Может у меня какое психическое заболевание, которое бабушка скрывала или еще что похуже. Интуиция кричит, что все мои ответы у него.
Везет попасть в часы посещения. Несусь по коридору чуть два раза не врезавшись в таких же родственников.
— Здравствуйте! — говорю громче планируемого, и медсестра напрягается. — Вчера к вам мужчину привезли, пятая палата, могу его навестить?
Видела свое отражение, видок у меня слегка безумный, поэтому косы взгляды оправданы, но оказались бы они на моем месте. Меня пугает мое состояние. От осознания, что я не уверена в реальности, которую слышу и вижу колени трясутся.
— Пятая?
— Да!
— Нет его.
— К-как… — словно по голове тяжелым ударили. — Он умер? — говорю с опаской и вжимаю голову в плечи.
— Сплюнь! Трупов нам в отделении только не хватало. Сбежал он ночью. Уборщицу чуть до инфаркта не довел! По сих пор отпаиваем чаем. — машет рукой в сторону.
— Как сбежал? А охрана? А его состояние? — не верю в услышанное, звучит как бред.
— Со слов уборщицы в окно.
— Окно? Мы на третьем этаже! — надо мной похоже издеваются.
— Иди за мной, пусть тебе Галина сама все расскажет. История из ряда вон.
Медсестра заводит меня в служебную комнату и представляет меня их уборщице, пожилой женщине, которая выглядит примерно, как и я.
— Ой, дочка, никто мне не верит, но я ведь не сумасшедшая и глазами своими видела деда твоего!
Меня представили, как внучку, чтобы не возникли лишние вопросы.
— Видели что? — сажусь на кушетку напротив.
— Я у палаты его полы намывала, вдруг холодно стало, по ногам потянула, я и подумала, что окно забыли закрыть, ну и заглянула. А он! — хватается за сердце. — Он на подоконнике стоит перед настежь открытым окном и бурчит что-то. Ну я к нему, кричу, мол что ты делаешь, одумайся, а он раз и шагает!
По коже бегу мураши.
— И я вижу, как под ним облако, вот как пол под нами. И стоит он на нем, не падает. Я чуть сознание не потеряла, а он усмехнулся так, рукой махнул и полетел на облаке в темноту. Клянусь! Своими глазами видела! Только никто не верит, думаю, что я того, — крутит пальцем у виска. — ведь все в палате спали, и никто ничего не слышал. А-а! — выкрикивает. — Еще вот, он на облако значит, а за ним глаза, желтые такие, как у кота. — достает из-под футболки крест и сжимает в ладони.
Смеяться хочется от нервов. История действительно из ряда фантастики, ни один человек в здравом уме ей не поверит. А вот я готова.
Благодарю и на ватных ногах иду прочь из больницы. Падаю на ту же скамью, что и вчера. Голова кругом. Но я почему-то верю каждому слову, интуиция кричит прислушаться.
— И что мне делать? — убираю руки от лица и фокусирую взгляд на браслете.
«Какая у тебя сила…»
Вспоминаю слова того мужчины из магазинчика.
«В мире много не объяснимого, Виола, не всегда реальность является таковой…»
Всплывают слова бабули. Она так часто отвечала в моем детстве, когда я спрашивала ее о том, что окружает нас.
— Хорошо… — нервно усмехаюсь и сажусь в пол-оборота, фокусируюсь на ближайшем кусте. — Ты меня слышишь? — щурюсь и смотрю не моргая. — Ответь мне! Ты слышишь меня?
От напряжения начинает постукивать в висках.
Выдыхаю и расслабляюсь, ведь ничего не происходит. Поворачиваю голову и вижу на скамье напротив женщину, которая смотрит на меня скривившись.
— Что? — спрашиваю с раздражением.
Но женщина только дергает бровями и спешит уйти.
— Я не сумасшедшая…
Все непонятно началось со мной с момента посещения магазинчика. И если с Павлом Игоревичем поговорить не удалось, то возможно тот странный тип что-то прояснит. Его ведь чем-то привлек мой браслет. И эти странные слова про силу, а после еще и от Павла Игоревича про проклятие… Так может все это связано.