РИТА. Но я и говорю по-человечески. Просто мне необходимо постоянно упражняться.
ФРЭНК. Вы хотите сказать, что, отныне намерены разговаривать таким голосом до конца нашего курса?
РИТА. А Триш считает, что, как бы мне не было трудно, я должна терпеть.
ФРЭНК. Не будете ли вы так любезны передать вашей Триш, что я не даю уроков роботам.
РИТА. Да никакой я не робот!
ФРЭНК(жалобно). Прошу вас, Рита, хватит!
РИТА. Но, Фрэнк, мне это совершенно необходимо.
ФРЭНК. Рита! Ради бога — будьте сами собой!
РИТА(нормальным голосом). Хорошо, хорошо.
Встаёт и отодвигает свой стул на обычное место.
ФРЭНК. А это ещё что такое?
РИТА. Что именно?
ФРЭНК. Чем это вы испачкались?
РИТА(вставая со стула). А, это земля.
ФРЭНК. Земля?
РИТА. Ну да. Я приехала сюда сегодня очень рано. И немножко поболтала со студентами — там, на лужайке.
Садится на своё постоянное место.
ФРЭНК. Вы — разговаривали со студентами — на лужайке?
РИТА(смеясь). Почему вас это так изумило? Я теперь умею разговаривать, Фрэнк.
ФРЭНК. Да нисколько это меня не изумило. Ну и что же? Вы ведь раньше их боялись как огня, скажете, нет?
РИТА. Сама теперь этому удивляюсь. Оказывается, они несут такую чушь?
ФРЭНК. Можно подумать, это для меня большая новость!
РИТА. Я и завела-то разговор, потому что, проходя мимо, услышала, как кто-то из них сказал, что он, видите ли, предпочитает «Сыновьям и любовникам» «Леди Чаттерли». Ну, я и подумала, либо пройду мимо, будто ничего не слышала, либо скажу им всё, что думаю. И сказала. Подошла поближе и говорю: «Прошу прощения, но до меня случайно донеслась эта чушь, которую вы несёте про Лоуренса». Вы бы видели их лица, Фрэнк! Но я на этом не остановилась… Сравнивать «Сыновья и любовники» и «Леди Чаттерли», — сказала я — это всё равно, что ставить в один ряд шипучку и шампанское. Тут началась бурная дискуссия и я оказалась в самом пекле.
ФРЭНК. Вы кажется сказали, что этот студент осмелился отдать предпочтение «Леди Чаттерли» как роману.
РИТА. Именно так.
ФРЭНК. В таком случае, это не значит, что он утверждал, будто «Леди Чаттерли» лучше, чем «Сыновья и любовники».
РИТА. Сначала он этого не говорил, но потом сказал и это. Прямо так и заявил, открытым текстом…
ФРЭНК. Ну и тут уж, Рита, вы его окончательно добили?
РИТА. Фрэнк, но ведь он же сам напрашивался. Просто настоящий идиот. И все его доводы ни к чёрту не годятся. Не только я так думаю, все со мной согласились…
ФРЭНК продолжает читать чьё-то сочинение.
Но там ещё был один, ну точно, ненормальный. Через пять минут он уже пригласил меня поехать с ним за границу. Оказывается, они все собираются рождественские каникулы провести на юге Франции, пошататься по маленьким городкам.
ФРЭНК. Вы не можете ехать.
РИТА. Это почему?
ФРЭНК. Вы не можете ехать — у вас на носу экзамены.
РИТА. Но у меня экзамены ещё до Рождества.
ФРЭНК. Да — но, вам же надо дождаться объявления результатов…
РИТА. Ладно. Всё равно никуда я не поеду.
ФРЭНК. Почему всё равно не поедете?
Смотрит на Риту.
РИТА. Это только для них всё так просто. Сел в поезд и нет проблем. Я так не могу.
ФРЭНК снова погружается в свою работу.
Тайгер его имя, этого полоумного. То есть на самом деле его зовут Тайсон, это они прозвали его Тайгером.
ФРЭНК(отрываясь от чтения). А стоит ли мне дальше заниматься вот этим?
Показывает на лежащее перед ним сочинение.
РИТА. То есть?
ФРЭНК. Ну, какой смысл во всей этой подготовке к экзаменам, коль скоро вы решили влюбиться и отправиться на юг Франции…
РИТА(потрясённая). Что вы сказали? Влюбиться? Да в кого? Бог ты мой, Фрэнк, да я просто поболтала с несколькими студентами. Знаете, это просто смешно.
ФРЭНК. Ну хорошо, тогда перестаньте нести всякую чепуху про мистера Тайсона.
РИТА. Да я и не думала о нём говорить.
ФРЭНК продолжает читать сочинение Риты.
Ну как?
ФРЭНК. Ну что вам сказать — не хуже всех остальных
Кладёт Ритину работу на стопку других сочинении.
РИТА. Честно?
ФРЭНК. Клянусь!
З а т е м н е н и е.
ФРЭНК выходит из комнаты.
Картина третья
РИТА сидит у окна в кресле, читая внушительных размеров книгу.
Входит ФРЭНК, с портфелем в руках. Он в стельку пьян.
ФРЭНК. К чёрту — нет, пошли они всё!.. Что скажете, Рита!
Подходит к письменному столу.
РИТА. Это вы о ком?
ФРЭНК. Вы бы их тоже послали, правда, Рита? Вы бы им объяснили по буквам, куда им следует отправиться…
Достаёт из портфеля бутылку виски.
РИТА. Кому я должна это объяснять, Фрэнк?
ФРЭНК. Да-с — студенты — они на меня настучали!
Подходит к книжным полкам и ставит бутылку рядом с книгами.
На меня! Изволили написать жалобу — как вам это нравится, а? Они изволили написать жалобу, а между тем, это была лучшая лекция во всей моей жизни.
РИТА. Вы провалились?
ФРЭНК. Провалился? Я блистал! Даже два раза свалился с кафедры.
Подходит к письменному столу.
РИТА. Ну и что теперь, вас уволят?
ФРЭНК(ложится на пол, ничком). Меня уволят? Никогда! Ведь для этот им нужно будет принять решение. Просто выставят на посмешище. Чтобы быть уволенным, надо было отмочить что-нибудь посерьёзней. А это просто студенты написали кляузу.
РИТА поднимается с места и направляется к ФРЭНКУ.
Нет, это расценят как мелкий проступок, вот и всё. Вот если бы я грабанул университетскую кассу — тогда уж точно бы уволили… Они предложили мне отпуск — на год — или на десять лет — где-нибудь в Европе или в Америке. Я сказал, что мне бы больше подошла Австралия — но они не поняли…
РИТА. Слушайте, Фрэнк вы сошли с ума!
ФРЭНК. То есть, шизанулся, — совершенно с вами согласен.
РИТА. Даже если вам наплевать на себя, подумайте хоть о студентах!
ФРЭНК. А почему я, собственно, должен о них думать?
РИТА. Ну, наверное, не очень это красиво выглядит, если преподаватель сваливается с кафедры на глазах у всех?
Подходит к стулу, стоящему рядом с письменным столом и кладёт книгу, которую она читала, к себе в сумку.
ФРЭНК. Может, я и свалился, милочка, но я не переставал ни на минуту говорить, — и когда я поднялся, я тоже говорил — ни одного словечка не перепутал — так на что же они жалуются?
РИТА. Но, может, они это сделали для вашей же пользы?
ФРЭНК. А может, и потому, что они — всего лишь сброд трусливых самодовольных тупиц, которым плевать на поэзию, даже если вколачивать её им в голову палкой.
П р и в с т а л.
«Ассонанс — сказал я им — это неправильная рифма».
Снова падает на пол.
А они посмотрели на меня так, будто я осквернил усыпальницу Уильяма Вордсворта.
РИТА. Ну хорошо, Фрэнк, мы поговорим о моём сочинении про Блейка на следующей неделе, идёт?
ФРЭНК. А куда это вы собрались? Нет, извините, у нас урок.
Поднимается и, шатаясь, идёт к ней навстречу.