РИТА(салютуя по-скаутски). Клянусь!
Протягивает ему сигарету.
Ненавижу курить в одиночестве. А сейчас все как нарочно с этим завязали. Рака видите ли боятся.
ФРЭНК посматривает на сигарету с некоторым сомнением.
Да они просто трусят.
ФРЭНК. Думаете?
РИТА. Болезни и смерть надо встречать с открытым забралом. Я читала об этом в одном стихотворении…
ФРЭНК. Наверное, у Дилана Томаса…
РИТА. Нет. Это был Роджер Макгоу. В нём говорилось об одном старике, который сбегает из больницы, напивается и, стоя посреди улицы, орёт во всю глотку, вызывая смерть на бой. Здорово написано.
ФРЭНК. Куда. Впрочем, боюсь, мне не приходилось читать этого стихотворения.
РИТА. Так я принесу вам книжку — вот увидите, потрясная.
ФРЭНК. Большое спасибо.
РИТА. Хотя, может, вам и не понравится.
ФРЭНК. Ну почему же?
РИТА. Это такие стихи, в которых всё очень понятно.
ФРЭНК. А, ясно.
РИТА разглядывает комнату.
Разрешите предложить вам что-нибудь выпить?
РИТА. А что именно?
ФРЭНК. Виски?
РИТА(подходя к книжным полкам в правом углу сцены). Знаете, с этим надо быть поосторожнее — убивает мозговые клетки.
ФРЭНК. Так что, выпьете стаканчик?
Встаёт и подходит к маленькому столику.
РИТА. Ну, давайте. Может, с помощью виски у меня и мозги отыщутся.
ФРЭНК(наливая виски). Содовой добавить?
РИТА(разглядывая содержимое книжных полок). Можно.
Снимает с полки роман «Хоуардс-Энд».
Это про что?
ФРЭНК подходит к Рите, смотрит на название книги и возвращается к столику с напитками.
ФРЭНК. «Хоуардс-Энд» про что?
РИТА. Ну да. Наверное, какие-нибудь непристойности, а? Какой-то Э.Эм. Фостер.
ФРЭНК. Форстер.
РИТА. А, ну да. Так про что это?
ФРЭНК. А вы возьмите. Почитайте.
РИТА. Ладно, возьму.
Возвращается к столу.
Если я решу послать все эти курсы на фиг, я вышлю её вам по почте.
ФРЭНК(протягивая ей стакан). Решите послать на фиг? А почему, собственно?
РИТА(ставит стакан на стол и опускает книгу к себе в сумку). А я всё могу. Могу решить, что это была дурацкая затея.
ФРЭНК(глядя на неё). Ваше здоровье. Прошу прощения, но если вы уже сейчас готовы послать, как вы выражаетесь, на фиг, то зачем вообще было всё это затевать?
РИТА. Потому что мне хотелось узнать.
ФРЭНК. И что же такое хотелось вам узнать?
РИТА. Всё.
ФРЭНК. Всё? Но это довольно много, не так ли? И с чего же вы собирались начать?
РИТА. Ну, я ведь теперь настоящая студентка, стало быть, мне придётся сдавать экзамены, правильно?
ФРЭНК. В какой-то момент, несомненно.
РИТА. Но для этого мне нужно будет очень многому научиться, верно? Понимаете, это всё равно как смотреть по телеку какой-нибудь балет или оперу, к примеру, и думать себе, что это какая-то мура, потому что ты ничегошеньки не понимаешь. И стало быть, выключаешь этот телек, злясь, какую чёртову ерунду они крутят.
ФРЭНК. Это вы про себя?
РИТА. Ну конечно. Но теперь я хочу, чтобы всё было иначе. Хочу понимать, что там происходит. Это ничего, что я иногда выражаюсь, вы не против?
ФРЭНК. Ни сколько.
РИТА. А вы любите выражаться?
ФРЭНК. Ещё как. С утра до вечера.
РИТА. Ну да, образованные люди знают, что это только такие слова, и больше ничего. Только простые люди этого не понимают, поэтому мне и нравится иногда сказать что-нибудь этакое, позабористей. Например, у себя в парикмахерской — я там работаю — специально, погромче, на весь зал, — ну, что тут начинается…
ФРЭНК. Да, могу себе представить…
РИТА. А образованные — они даже внимания не обратят, верно ведь? Потому что знают, что это только слова и ничего больше. А эти самодовольные болваны, с которыми мне приходится иметь дело, корчат из себя особ королевской крови, потому, видите ли, что они не ругаются. Я ничего против не имею, только это ведь именно аристократы ругаются больше всех, как нам кажется? Целый день знай себе — посылают то на «х», то на «б». Что то вроде: «Будь так любезен, передай мне, пожалуйста, блюдо с этой ё… куропаткой», что, не так? Им ведь не объяснишь, как это звучит на самом деле — они же не виноваты, что говорят такое, — просто ничего не могут с собой поделать.
Подходит к окну и выглядывает во двор.
Но иногда я их ненавижу. Интересно, а что это значит — чувствовать себя совсем свободным?
ФРЭНК. Ага. Вот это уже серьёзный вопрос. Хотите ещё выпить?
Подходит к маленькому столику.
РИТА(качая головой в знак отказа). Попади я к какому-нибудь другому преподавателю, ноги моей здесь бы уже не было.
ФРЭНК(наливая себе виски). Какой ещё другой преподаватель?
РИТА. Ну, знаете, такой, кто не разрешал бы мне выражаться.
ФРЭНК. А откуда вы знали, что я разрешаю?
РИТА. А я и не знала. Я просто устроила вам тест.
ФРЭНК(возвращаясь к письменному столу и глядя на Риту). Понятно. А ведь вы достаточно часто выражаетесь, если я вас правильно понял?
РИТА. Точно. Особенно, когда волнуюсь.
ФРЭНК(усаживаясь в крутящееся кресло). Ну, и какой же балл я у вас заслужил?
РИТА. Самый высокий. Десять из десяти возможных. Первое место в классе и золотую медаль. Мне нравится эта комната. И это окно. А вам оно нравится?
ФРЭНК. Что?
РИТА. Окно.
ФРЭНК. Честно говоря, я как-то об этом не задумывался. Просто иногда у меня возникает желание что-нибудь в него выбросить.
РИТА. Что, например?
ФРЭНК. Обычно какого-нибудь очередного студента.
РИТА(улыбаясь). Вы что, совсем ненормальный?
ФРЭНК. Очень может быть.
П а у з а.
РИТА. А разве вы не должны устроить мне прослушивание?
ФРЭНК(глядя ни стакан с виски). А что, в этом есть необходимость?
РИТА. Вы хотите сказать, что я и так слишком много болтаю? Я знаю, что иногда говорю лишнее. Но только не дома. Дома я вообще почти не разговариваю. Мне не часто выпадает случай поболтать с таким человеком, как вы. Вы не будете возражать, если я с вами немножко поболтаю?
ФРЭНК. А если бы возражал — это бы вас огорчило?
Она сначала отрицательно качает головой, но потом кивает.
Но я не возражаю.
Делает глоток из своего стакана.
РИТА. А что такое ассонанс?
ФРЭНК(от удивления, едва не уронив стакан). Что?
Улыбается.
РИТА. Пожалуйста, не смейтесь надо мной.
ФРЭНК. Нет-нет. Хм, ассонанс. Это такой вид рифмы. Ну вот, к примеру… Вы знаете Йейтса?
РИТА. Это который держит винный кабачок?
ФРЭНК. Нет, поэта Йейтса.
РИТА. Поэта не знаю.
ФРЭНК. Понятно. Ну так вот, у этого самого Йейтса есть одно стихотворение, которое называется «Тот, кто мечтал о волшебной стране», где рифмуются «кольца» и «пальцы». Вот это и есть пример ассонанса.
РИТА. Понятно. То есть, это неправильная рифма.
ФРЭНК(глядя на неё и смеясь). Честно говоря, мне это никогда не приходило в голову. Но в общем-то вы правы, можно сказать, что это и в самом деле неправильная рифма — однако всё дело в том, что поэт рифмует так вполне сознательно, стремясь достичь определённой цели.