РИТА. А, собственно, почему нельзя?
ФРЭНК. Послушайте, я ведь вам сказал — никакой отсебятины, никаких сантиментов.
РИТА. Да нет тут никаких сантиментов!
ФРЭНК. Есть, и ещё сколько. Вы бросили читать роман Форстера оттого, что вам бы хотелось, чтобы он проявлял больше внимания к жизни беднейших классов. Но жизнь может не иметь к литературе вообще никакого отношения.
РИТА. Да, но это же не морально!
ФРЭНК(расхаживая по комнате). Во-первых, аморально. Во-вторых, когда-то вы задали мне один вопрос. Так вот, знаете, какую оценку вы получите на экзамене за подобный подход к творчеству Форстера?
РИТА. Ну, и какую же?
ФРЭНК. Ну, самую низкую вам, может быть, и поставят, особенно, если экзаменатор отнесётся к вам с симпатией и примет во внимание одно — весьма, впрочем, сомнительное, достоинство наших ответов.
РИТА. Это что ещё за достоинство?
ФРЭНК. Их несомненную краткость.
РИТА. Ну ладно. Всё равно ненавижу эту книгу. Не можем ли мы заняться чем-нибудь другим? Чем-нибудь таким, что мне будет по душе?
ФРЭНК. Боюсь, что литература, которая вам по душе, не имеет ничего общего с книгами, входящими в экзаменационный список, о которых вам могут быть заданы вопросы на экзамене. А стало быть, если вы хотите выдержать экзамен, вам следует начать с того, чтобы определённым образом изменить свои вкусы.
РИТА. Вы женаты?
ФРЭНК (снова усаживаясь на свой вращающийся стул). Э… видите ли…
РИТА. Так вы женаты. Ну и кто она, ваша жена?
ФРЭНК. А это для вас очень важно?
РИТА. Не поняла. Это для вас должно быть важно, ведь вы почему-то на ней женились.
ФРЭНК. Ну, для меня это не имеет больше никакого значения. Я её не видел целую вечность. Мы давно расстались. Вы удовлетворены?
РИТА. Простите.
ФРЭНК. За что вы просите прощения?
РИТА. Ну как, за свой дурацкий вопрос.
ФРЭНК. Ну так вот, что касается романа Форстера «Хоуардс-Энд», …
РИТА. А почему вы с ней расстались?
ФРЭНК(снимая очки и глядя на РИТУ). В таком случае, вы, может быть, будете конспектировать? А когда на экзамене вам зададут вопрос по творчеству Форстера, вы тут же извлечёте ответ под названием «Семейная жизнь Фрэнка».
РИТА. Ну ладно, продолжайте. Я просто спросила, и всё.
ФРЭНК(наклонившись к ней, заговорщицким тоном). Мы расстались, Рита, на почве поэзии.
РИТА. Чего?
ФРЭНК. В один прекрасный день моя жена заявила, что за все пятнадцать лет нашей совместной жизни моя поэтическая продукция была посвящена исключительно тому периоду, когда мы с ней познакомились.
РИТА. А вы, что же, ещё и поэт?
ФРЭНК. Был поэтом. И поэтому, чтобы вдохновить меня на дальнейшее творчество, она от меня ушла. Моя жена — чрезвычайно благородная женщина: она оставила меня во благо литературы.
РИТА. Ну и что же было дальше?
ФРЭНК. Она оказалась совершенно права. Её уход действительно сказался на литературном процессе крайне благоприятно.
РИТА. Вы написали кучу прекрасных стихов?
ФРЭНК. О нет, напротив. Я вовсе перестал их писать.
РИТА(с удивлением). Врёте небось?
ФРЭНК(усмехается и вытягивается на своём стуле). Нисколько.
РИТА. Но люди из-за такого не расстаются. Из-за каких-то стихов.
ФРЭНК. Быть может, вы и правы. Но мне это запомнилось именно так.
РИТА. А вы были известным поэтом?
ФРЭНК. В общем, нет. Я выпустил несколько сборников, но они никогда не переиздавались.
РИТА. А можно почитать что-нибудь из ваших стихов,
ФРЭНК. Вряд ли они придутся вам по вкусу.
РИТА. Почему вы так думаете?
ФРЭНК. Это та поэзия, которую вы просто не сможете понять, так как для этого необходимо знание многих литературных ассоциаций.
РИТА. Ясно.
После паузы.
Так стало быть, вы теперь живёте один?
ФРЭНК. Рита!
РИТА. Ну я же просто спросила…
ФРЭНК. Я живу с одной девушкой. Это моя бывшая студентка. Очень заботливая, терпимая, невероятно мной восхищается и проводит кучу времени, засунув голову в духовку.
РИТА. Она что, хочет себя в ней запечь?
ФРЭНК. Нет, не думаю, просто она обожает наблюдать за приготовлением гарнира к обеду.
РИТА. Приготовлением чего?
ФРЭНК. Гарнира. Хотя Джулия называет его «блюдом для заполнения пауз». Оно может стоять в духовке и тушиться бесконечно, целыми днями. Но, как правило, ничего другого не предлагается.
РИТА. Вы что же, по несколько дней не бываете дома?
ФРЭНК. Иногда. И не будем больше об этом.
РИТА. А почему?
ФРЭНК. Я сказал — закрыли тему.
РИТА. Если бы вы жили со мной и по несколько дней не бывали дома, я бы вас просто выгнала.
ФРЭНК. Но, Рита, если бы я жил с вами, то мне, наверное, было бы ни к чему пропадать где-то по несколько дней.
РИТА. Так вы не любите вашу Джулию?
ФРЭНК. Я безумно люблю её. Это себя я люблю гораздо меньше.
РИТА. Ну… Вы потрясающий…
ФРЭНК. Изъявление вотума доверия — благодарю! Но я очень боюсь, Рита, что, узнав меня чуть ближе, вы измените своё мнение.
РИТА. Знаете — вот что я вам скажу — вы жутко умный, и можете сказать такое, что… Как бы мне хотелось уметь так разговаривать! Это что-то!
ФРЭНК. Да, уж, действительно! Так вот, «Хоуардс…»
Поворачивает свой стул так, чтобы не сталкиваться взглядом с Ритой.
РИТА. Ладно, бросьте это. Мне действительно нравится разговаривать с вами. Я прямо балдею. Наши учителя здорово ошибались, заставляя нас много говорить, вытягивали из нас, что хотели, а потом превращали это в какую-нибудь тягомотину. Помню, один раз мы ходили на прогулку, и мне попалась на глаза птичка, ну просто фантастика, вся разноцветная, я таких в жизни не видала, и только я хотела рассказать об этом нашей мисс, как один мальчишка из класса мне и говорит: «Заткнись, а то она заставит нас писать об этой твоей птичке очередное сочинение».
ФРЭНК(вздыхая). Да, Рита, вот так мы и делаем, и называется всё это учёбой и одновременно — воспитанием.
РИТА. Ладно, послушать вас, так всё это ваше воспитание ни к чёрту не годится.
ФРЭНК. Очень может быть, что и так.
РИТА. Так чего ж вы взялись обучать меня и воспитывать?
ФРЭНК. Ну так вы же сами этого добивались. Хотя на самом деле мне больше всего хотелось бы взять вас за руку и вместе с вами навсегда покинуть эту комнату.
РИТА(возвращаясь к своему стулу). Ну ладно, давайте серьёзно…
ФРЭНК. Я абсолютно серьёзен. В мире существует тысяча других дел, которым я бы с удовольствием предпочёл уроки. И большая часть из них связана с вами, юная леди…
РИТА(довольно улыбаясь). Да бросьте вы эти глупости. Вам просто нравится это всё произносить вслух, и только.
С а д и т с я.
ФРЭНК. Вы так думаете?
РИТА. Не думаю, а знаю.
ФРЭНК. Рита, почему, ну почему вы не вошли в эту комнату ровно двадцать лет тому назад?
РИТА. Наверное, потому, что в шестилетнем возрасте у меня вряд ли приняли бы документы.
ФРЭНК. Вы ведь прекрасно понимаете, что я хочу сказать.
РИТА. Понимаю. Но мы встретились сейчас. И вы это одно, а я совершенно другое.