Несмотря на всю свою безалаберность, господин Негора был опытным мореходом. Он прекрасно осознавал, что легкая яхта не сможет протаранить тяжелый трехмачтовик. Поэтому, описав дугу вокруг одного из кораблей под черно — белыми парусами, набрав такую скорость, какую яхта никогда не набирала, четко впился в корму флейты, сминая ей руль.
Ярко пылали торговые каракки, полыхали рыбацкие шхуны, тускло чадили буксиры. Огонь занялся так быстро, что никто не успел опомнится, пламя полыхало, словно кто — то зажег огромный смоляной факел. Чайки сгорали на лету, не успев перед смертью вскрикнуть от боли.
Вахтенные матросы не пытались тушить корабли: кто просто сгорел заживо, кто — то успевал выпрыгнуть в воду, где все равно погибал, попадая под удары падающих сверху обломков, или задыхались в удушливом дыму, стелящемся над самой водой.
Налетевший со стороны моря ветер ухудшил ситуацию, разметав пламя. Горящие обломки дерева разлетались во все стороны. От пытающих головяшек, что недавно были мачтами и реями, занялись портовые здания — выгорали таможенные конторы, складские помещения и доки. Когда огонь добрался до склада, где хранились бочки с петролом, начался сущий ад! Казалось, что весь залив превратился в один яркий столб пламени. Кажется, еще немного, и огонь перекинется на Тангейн!
Добрая половина жителей выскочила на улицы. Кто кинулся бежать непонятно куда, кто ринулся в порт спасать корабли или товары, кто полез на крышу собственного дома, чтобы его тушить, хотя самому городу пока ничего не угрожало. В создавшейся неразберихе мало кто сохранил трезвость мысли. А надо бы! Кто знает, может норги только того и ждут, чтобы народ повалил в порт? И, нет ли поблизости вражеского отряда, готового воспользоваться суматохой и ворваться в город?
Но к счастью для горожан, ясность ума не потеряли ни бургомистр, ни командир «летучего» отряда. Гилберт, с помощью Данута, собрал вокруг себя солдат и сумел перекрыть ворота. Где словом, а где пинками и тычками удалось образумить моряков, торговцев и рыбаков, рвавшихся спасать свои корабли и товары.
Когда был наведен кое — какой порядок, а народ осознал, что тушить корабли и склады уже поздно, командир подозвал своего помощника.
— Данут, — приказал он. — Возьми пять парней, пробегись по улицам. Ну, ты понял…
Данут кивнул. Патрулировать улицы, охраняя общественный порядок — не та работа, которой хотелось бы заниматься, но деваться некуда. Мародеров и прочей шушеры, готовой воспользоваться ситуацией, в Тангейне было немало. А городская стража, что должна бороться со злоумышленниками, сейчас занята другими делами.
Первой мыслью Данута было кинуться к дому ростовщика, где по — прежнему жила Тина. Они, хотя и стали мужем и женой, но пока еще не обзавелись собственным гнездом. Да и когда? После известия о наступлении норгов он ночевал там, где его заставала ночь — в казарме, где обитали солдаты, в гостинице для орков, в порту. Вот, все уляжется, он вступит в права владельца «Торгового дома», тогда и о своем доме можно подумать.
Но Тина должна быть в безопасности. Охрана у ее опекуна такая, что позавидует иной конт или бургомистр.
На центральных улицах Тангейна все было спокойно. А вот на одной из окраин не очень. Кажется, шум доносился сразу из трех домов. Отправив двух человек в один дом, троих в другой, сам пошел в третий.
— Что здесь происходит? — поинтересовался Данут, открыв дверь.
Спросил для порядка. И так все ясно. Внутри дома обнаружилась насмерть перепуганная хозяйка, забившаяся в угол и пара громил, перетряхивавших ее рухлять. Вон, на полу уже высилась горка муки, высыпанная из мешка. Верно, грабители были ушлые, знавшие, что женщины часто хранят деньги и драгоценности именно в муке.
— Шел бы ты отсюда, щенок, — неласково отозвался один из громил, увлеченно шаривший в сундуке. Вытащив нарядное женское платье, оценивающе на него глянул, встряхнул даже, потом перевел взгляд на юношу: — Тебе что, уши отрезать?
Второй бандит, постарше, чье физиономию украшали усы и борода, в в это время переворачивал постель, даже не обратил внимания на незваного гостя.
— Если уйдете прямо сейчас, останетесь живы, — улыбнулся Данут, положив руку на рукоять меча.
— Так это же Данут, полуорк! — выдохнул тот, что помоложе. Кивнув товарищу, сказал с усмешкой: — Мой дед их в Аркальской битве видимо — невидимо покрошил!
Оба бандита встали во весь рост и, обнажив длинные ножи, надвинулись на юношу.
Данут слегка насторожился. Двое с ножами, против одного с мечом, шансов не имели. Что-то здесь не так. Краешком глаза не увидел даже, а уловил смутную тень слева и, только когда услышал предсмертный всхрап, осознал, что в руке у него обнаженный клинок, с которого стекает кровь, а на полу лежит третий грабитель, которого он поначалу не заметил.