- Открой рот, а я смотрю на них во все глаза и отрицательно мотаю головой.
- Открой, больно уже не будет, просто проверю, и я открыла, даже не поняла больно было или нет.
Наступление облегчения охватило меня силой вихря, сотрясая все мое существо. Внезапно, тьма ушла, замененная невероятным ощущением свободы и спокойствия. Я ощутила, как мое сердце замедляется, тело расслабляется, что все закончилось, что хуже уже не будет, хотелось вдохнуть , но крови было так много и она стекала по лицу , капая на пол.
- Тебе для чего пеленку дали, орет медсестра подводя меня к раковине над которой я склонилась плюясь и сморкаясь.
Минуты не прошло, как крови стало меньше.
- Все, иди, дальше в пеленку, орет она, толкая меня на встречу к другой, что вела нас обратно в отделение.
И вот я сжимаю эту пеленку своими ручками то ли потными то ли холодными, ничего не понимаю, потому что стою меж двух огней один голос звучит в голове что нельзя пачкать, другой голос реальный от злой женщины которая орет, вот они первые муки выбора, который приходится совершить, прикладываю пеленку к носу, женщину нельзя злить, она наказать может, а мама не узнает ничего. А я хотела поступить так как учили , водой в раковине мыть, но там я врачу мешаю, и снова лишняя, снова чего под ногами путаешься, всем лучше если б тебя не было здесь и сейчас, звучит словно тысяча кольчиков в голове, от постоянных нотаций и нравоучений, и ведь не заткнуть эти колокольчики.
Вернулась на свою кровать , лежу, не знаю сколько времени прошло, не следила тогда. Пеленка вся крови, руки тоже, сижу и думаю как правильно то , одни говорят так можно, другие так нельзя. А почему нельзя не говорят, нет и все, точка, вопросы не задавай, я кстати так и не научилась их задавать, сейчас мне за тридцать.
Пришла санитарка, ворчит, что пеленки испачканы, работы полно, а ты уже расплакаться готова, не виновата я, что кровь идет, медсестра велела, так сделать, но молчишь, вдруг хуже будет, дома уже научили, что перечеть нельзя. Сидишь, молчишь, обиду глотаешь с соплями вперемешку. Одно радует, завтра домой.
Просыпаюсь, медсестра градусники разносит. Забрала мой, говорит -температура и уходит. А ведь непонимание того, что происходит пугает больше реальных монстров, от них можно спастись, а что тут делать не ясно. Лежишь переживаешь, всю трясет. Знаю, когда температура, мама ухаживает за тобой, в садик не ходишь, можно весь день в кровати лежать, значит мама точно придет, заберет.
- Тебя к телефону, смотрю на медсестру, чего разлеглась мама звонит, подскакиваю, хотя сил нет.
- Але говорю в трубку, и так радостно мне, первый раз по телефону говорю, чувствую себя взрослой, как будто я в кино.
- У тебя температура, домой не отпускают говорит мама, и слезы потекли, я что то лепетала, уговаривала, но мама сказала свое твердое нет.
- Хватит ныть, слезами еще чего гляди трубку зальешь, гаркнула медсестра, выхватывает и вешает трубку телефона, иду в кровать.
Лежу, тихонечко плачу, чтоб никто не слышал, молюсь как бабушка учила, чтоб завтра температуры не было, что то съела на ужин, уснула.
Утро, градусник
- Есть? Спрашиваю с надеждой на отрицательный ответ.
-Нет, отвечает по доброму
Мое сердце начало биться сильнее, словно предвещая наступление счастливого момента. Вот он, долгожданный день, когда я выйду из больницы и увижу маму и папу. Двери открылись, и мой взгляд мгновенно нашел знакомые лица – лица, в которых я видела любовь и заботу каждый день своей жизни. Мама и папа, улыбаясь, протянули ко мне свои руки, словно солнечные лучи, что пробиваются сквозь облака, прогревая мою душу и даря спокойствие. И снова я расплакалась, руки мамы и папы тепло обнимали меня. В их объятиях я ощутила облегчение, благодаря которому прошлые дни теперь казались далекими и забытыми.