Из Брига спустился дальше по долине Роны. Побывал в Виллар и Эгль, но эти места мне не очень понравились. Нет горизонтальных тропинок для прогулок и нет озера. Отправился на Женевское озеро. Поднялся в знакомый мне Глион и там поселился. Там был чудный вид на озеро и приятные лесные прогулки. Позже я много раз посещал это место. В июле решил перебраться повыше и переехал в Беатенберг с видом на Тунское озеро и на снежные вершины Бернских Альп. Последний месяц каникул провел в Энгадине и потом вернулся домой.
Количество моих занятий в университете значительно уменьшилось. Для занятий с докторантами были приглашены два новых профессора: Гудьир, мой бывший ученик по Мичиганскому университету и Флюгге из Германии. Все свободное время я теперь занимался историей сопротивления материалов. Проезжая через Лондон и Париж, я собрал у букинистов много старых книг по механике и теперь занялся их изучением.
Так прошел 1947-1948 учебный год. Весной 1948 года опять поехал в Европу. В этом году должен был состояться Интернациональный Конгресс Механики, кроме того мне хотелось заняться поисками старых книг у итальянских букинистов. Выехал я в начале апреля. В Лондоне и Париже долго не задерживался и направился на юг в Италию, чтобы не мерзнуть, как это случилось в прошлом году. Мои надежды на итальянское тепло не оправдались. Конец апреля и начало мая выдались в том году очень холодными. Римские гостиницы не отапливались — не было угля. В магазинах букинистов было так холодно, что нужно было оставаться в пальто и в шапке. Теплее было на улице, можно было согреться ходьбой и светило яркое солнце. Познакомился с интересным стариком антикваром Аттилио Нардекиз. Видел у него много интересных старых книг, но купить ничего не мог. Старик любил свои книги, любил их показывать, но ничего не продавал.
Через неделю потеплело, можно было заняться осмотром музеев и картинных галерей. Но тут — любопытное открытие: галереи, которые меня когда‑то так интересовали, картины, которыми я подолгу любовался, теперь показались мне мало интересными. Почти не останавливаясь я прошел галереи Ватикана. Древние сооружения и раскопки продолжали меня интересовать и их осмотру я посвятил вторую половину моего пребывания в Риме.
Осматривая старину, я случайно набрел на принадлежавшую университету лабораторию для испытания строительных материалов. Об этой лаборатории я никогда ничего не слыхал. В лаборатории встретил молодого человека, преподавателя механики, знавшего английский язык. Он показал лабораторию, рассказал о ведущихся там студенческих занятиях. Потом разговорились. Я расспрашивал о войне, о немцах, оккупировавших страну, о союзниках. Он на все вопросы охотно отвечал. Он рассказал, что в его дом в окрестностях Рима явились во время войны несколько немецких офицеров, попросили дать им помещение, необходимую мебель и посуду. Они составили список всех взятых вещей и при отступлении возвратили все по списку. О корректном поведении немецких войск в занятых областях я слыхал и раньше.
Помню один бельгийский офицер рассказал мне, что во время войны его городок был последовательно занят армиями четырех различных национальностей. Первыми явились немцы. Они поддерживали образцовый порядок и отношение к местным жителям было безукоризненным. Он упомянул, что, когда входила в трамвайный вагон дама, немецкие офицеры вставали и уступали место. Под конец войны занимали городок последовательно канадские и английские войска. Тогда особых любезностей не было, но дисциплина поддерживалась и жители особых неудобств не испытывали. Положение резко изменилось, когда городок заняли американцы. Американские солдаты систематично обошли все дома и отобрали у жителей все драгоценности. О грабежах американских солдат я слыхал и от одного из моих учеников, жившего недалеко от Дюссельдорфа. При занятии города солдаты явились и в его дом, якобы для обыска. Драгоценностей у него не было, но нашлась запертая шкатулка, и пока мой ученик разыскивал ключ, солдаты штыком взломали крышку и убедились, что в шкатулке действительно ничего ценного не было.
Возвращаясь к моему разговору с итальянцем, выяснилось, что и он, и другие профессора механики знакомы с моими книгами и будут рады встретиться со мной. Кончилось тем, что мы отправились в главное здание университета и там я познакомился с несколькими профессорами механики, имена которых мне были раньше известны только из научных изданий. Все это было для меня полной неожиданностью — я совершенно не подозревал, что в Италии интересуются моими работами и пользуются моими книгами.