Ну и что прикажете с ним делать? Я уложила его на диване и попросила горничную присмотреть за ним, когда он проснется. А так как я дорожила своей репутацией, то оставила его в своем номере, а сама сняла другую комнату.
Этот не ведавший усталости человек был чувствителен к самым простым вещам. Например, он ненавидел утруждать себя, стряхивая пепел с сигареты в пепельницу, и даже если он сыпался ему на брюки, делал вид, что не замечает этого – только бы не прерывать разговора, а на одежду наплевать, гори она синим пламенем!
Я по-прежнему брела в одиночестве по улицам, мечтая о своем спящем летчике… Я была похожа на городскую сумасшедшую, которая бродит, натыкаясь на прохожих, я перестала замечать, куда иду, и вдруг какой-то человек схватил меня за руку и заорал прямо в ухо:
– Садитесь в машину! Садитесь же!
– Ах! Это вы, Тонио?
– Я везде вас ищу. Вы похожи на нищенку, бредете сгорбившись. Что вы потеряли?
– Похоже, я потеряла голову.
Он рассмеялся от всего сердца:
– Вас узнал мой шофер, я бы не смог. Почему вы такая грустная? Вас можно принять за сиротку.
– Да, я грущу, потому что у меня не хватает сил сбежать от вас. И похоже, я не хочу знать правду. Для вас я всего лишь мечта, вы любите играть с жизнью, вы ничего не боитесь, даже меня. Но запомните хорошенько, я не вещь, не кукла: мое лицо не меняется ежеминутно, я люблю каждый день сидеть на одном и том же месте, на своем стуле, и я прекрасно знаю, что вы любите уезжать и нигде подолгу не задерживаетесь. Если вы откровенно скажете мне, что ваше письмо, ваше признание – это эссе о любви, сказка, сон о любви, я не обижусь. Вы великий поэт, вы крылатый рыцарь, вы красивый, сильный, умный мужчина, вы не станете насмехаться над бедной девушкой вроде меня, у которой нет другого богатства, кроме ее души и ее жизни.
– Иначе говоря, вы считаете, что у меня слишком много достоинств, чтобы стать вашим мужем? – ответил он.
– Чтобы стать хорошим мужем – возможно, – задумчиво произнесла я.
– Ах, женщины, все вы одинаковы! Вы любите любовь в поэмах, на сцене театра. Вы любите любовь других, но переживать ее, любить всем сердцем – это совсем другое дело, это дается милостью божьей. Почему вы не верите в любовь? – Он с силой сжал мою руку. – Почему вы, такая молодая, так недоверчивы к жизни? Почему вы с такой горечью относитесь к радостям жизни?
– Сколько раз вы уже хотели жениться, Тонио? Сколько у вас было невест?
– Я вам расскажу. Это было один-единственный раз, в ранней юности. Я обручился с одной девушкой, она была парализована, лежала в гипсе. Доктор сказал, что, вероятно, она никогда больше не сможет ходить, но я играл с ней, я любил ее. Это была невеста моих игр и моих снов. У нее двигалась только голова над гипсом, и она рассказывала мне свои сны. Но она лгала мне. Она была обручена со всеми моими друзьями и каждому внушала, что только он ее настоящий жених. И все мы верили ей: только потом другие женились на девушках, которые могли ходить, и лишь я остался рядом с ней. И она полюбила меня за верность. А потом в ситуацию вмешались взрослые. Взрослые нашли ей другого жениха, гораздо богаче, и я плакал, да, я плакал… Я ничего не умел в жизни, меня призвали в армию. Я выбрал авиацию, я едва проходил по возрасту, мне пришлось творить чудеса… В Марокко мне покровительствовал командир полка. Домой я вернулся летчиком и с тех пор никогда не покидал авиацию, потому что я человек преданный. Я не забыл свою невесту, но впервые с тех пор я хочу жениться на другой.
– А ваши родители?
– Ах, моя мать – замечательная женщина. Я попрошу ее приехать на нашу свадьбу. Она все поймет.
– Но мои родные ждут меня в Сальвадоре. Я совсем недавно овдовела, а мы так недолго знакомы. К тому же я уже практически помолвлена с другом моего мужа. А вас всегда занимают только ваши полеты.
– Да нет же, нет, я не всегда летаю. Я вылетаю только тогда, когда все идет из рук вон плохо. У меня множество пилотов, которые летают по Южной Америке. Но если хотите, мы побываем в пунктах промежуточных посадок на маршруте Южная Америка – Франция. Парагвай, Патагония и еще дальше… Я построил аэродромы в маленьких деревеньках, но сейчас они уже нормально работают. Я останусь в Буэнос-Айресе, чтобы осуществлять общее руководство. Я буду писать. После «Южного почтового» я ничего пока не написал… Только письмо для вас на сорока страницах… Буду говорить, что я восхищаюсь вами, что я люблю вас… Каждый день я буду просить вас стать моей спутницей на всю жизнь. Вы мне нужны. Я знаю, что вы женщина, созданная специально для меня, клянусь вам.
– Я слишком растрогана… если бы я считала, что могу принести вам что-то хорошее, светлое, возможно, я решилась бы снова выйти замуж… но не так быстро… Тонио, вы уверены, что хотите взять меня в жены на всю жизнь?