"Что я буду делать? Хорошо вам, когда вы были не у дел, читали, писали, меня же все это не интересует - я умру со скуки". (см. - Граф В. Н. Коковцов (1853-1943) "Из моего прошлого 1903-1919 г.г." на ldn-knigi)
Последовало увольнение Коковцева и вместо него я просил назначить директора департамента казначейства Шипова, прекрасного, умного, честного и знающего человека, но только с хитрецою. Затем я узнал, что гр. Сольский хочет просить Государя назначить Коковцева председателем департамента экономии Государственного Совета. Но ранее Государь прислал мне прошение Коковцева, из которого я усмотрел, что Коковцев в этом прошении инсинуирует против 17 октября, поэтому я категорически воспрепятствовал этому назначению.
В дворцовом доме, в который я переехал, часть помещения была отдана под залу заседания совета министров, мой кабинет и маленькую канцелярию; заседания совета по несколько раз в неделю происходили тут, а заседания комитета министров, председателем которого я остался, по прежнему в Мариинском дворце. Особой канцелярии совета формально образовано не было, но часть канцелярии комитета занималась советскими делами, и фактическим управляющим делами совета сделался помощник управляющего делами комитета (ныне сенатор) Вуич.
Я выделил дела советские от комитетских, чтобы по советским делам не иметь постоянных сношений с управляющим делами бароном Нольде, умным, знающим, порядочным и толковым человеком, но типом Петербургского чиновника.
Вуич на меня ране производил впечатление крайне симпатичного человека. За время моего премьерства, когда он, можно сказать, занимался при мне днем и иногда ночью и затем и после этого - я убедился, что это редко чистый, добросовестный и прекрасный человек. Оригинально то, что он женат на любимой дочери Плеве и они замечательно хорошо и семейно живут.
У Плеве было двое детей - дочь, жена Вуича - и сын, теперешний управляющий делами совета министров, из черносотенного лагеря. Честное и добросовестное служение со мною Вуича внесло раздор в семейство Плеве. Жена Вуича, конечно, была на стороне мужа.
111 В числе важнейших задач, которые предстояло решить моему министерству, было переменить выборный закон, установленный при опубликовании Думы 6-го августа 1905 года (Булыгинской).
Один закон был выработан общественными деятелями в Москве. Поручение это, как уже сказано, взяли на себя Д. Н. Шипов, Гучков и князь Трубецкой или, вернее сказать, напросились на это поручение. Это обстоятельство именно несколько и замедлило опубликование закона о выборах и созыве самой думы.
Другой закон был выработан Крыжановским (служившим в министерстве внутренних дел, составившим выборный закон и Булыгинской думы) по моим указаниям и под моим руководством. Оба эти закона затем были рассмотрены в особом заседании комитета министров под моим председательством. В комитете министров в качестве членов по закону присутствовали председатели департаментов Государственного Совета (граф Сольский, Фриш и Голубев), некоторые приглашенные мною члены Государственного Совета - А. А. Сабуров, Таганцев, затем общественные деятели, участвовавшие в составлении их проекта: Шипов, Гучков, Стахович, Муромцев (будущий председатель Первой Государственной Думы), Кузьмин-Караваев и граф Бобринский. Последний не принимал участия в составлении проекта закона, но будучи ранее мне представлен, высказывал по тому времени довольно консервативные взгляды, особливо относительно будущего выборного закона, из-за этого именно он был мною приглашен.
В заседании значительное большинство членов склонилось к проекту, выработанному Крыжановским (ныне занимает пост Государственного секретаря) под моим руководством, сделав в нем некоторые поправки второстепенного характера. В этом большинстве участвовал и граф Бобринский, который горячо спорил с остальными общественными деятелями, опровергая их проект. Остальные общественные деятели поддерживали их проект и особенно много говорил, поддерживая проект общественных деятелей, Муромцев.
Я тогда в первый раз увидал этого почтенного старика и он на меня не произвел особенно симпатичного впечатления. Из членов правительства, участвовавших в заседании, к проекту общественных деятелей примкнули Философов (принципиальный либеральный деятель), князь Оболенский (у которого либерализм часто был средством для личных целей) и еще один или два деятеля, не помню, кто именно. Оба проекта затем обсуждались в особом совещании под 112 председательством Государя, в котором кроме министерства, членов Государственного Совета, присутствовавших в комитет министров, Государем были приглашены некоторые Великие Князья (помню Михаил Александрович), еще некоторые члены Государственного Совета архи-консервативного направления (Стишинский, Горемыкин, граф Игнатьев и еще некоторые), а также общественные деятели по моему указанию: Шипов, Гучков, барон Корф и граф Бобринский. Первые двое, конечно, должны были поддерживать проект общественных деятелей, а вторые двое - я рассчитывал, будут высказываться против - граф Бобринский потому, что он горячо и убежденно высказывался против в заседании комитета министров, а барон Корф, как земец весьма умеренных взглядов, а к тому же известный Императрице (а следовательно, и Императору) по благотворительной деятельности.