Наконец, автор бестселлеров New York Times Алан Дин Фостер возвращается в свою знаменитую вселенную Humanx, где молодой человек-сирота по имени Флинкс пытается разгадать опасные тайны своего прошлого и неопределенные перспективы своего будущего с помощью грозного минидрага, известного как Пип. Это самое головокружительное приключение Пипа и Флинкса — поездка на американских горках в неизвестность, полная чудес и юмора, и множество смертоносных противников.
Используя свои расширенные эмпатические способности, Флинкс пробирается к сверхсекретной установке безопасности на Земле. Оказавшись там, он обманывает сложную программу искусственного интеллекта, чтобы она опубликовала секретную информацию об Обществе Мелиораре, секте ренегатов-евгенистов, чьи эксперименты с людьми ужаснули цивилизованную вселенную более двадцати лет назад. В конце концов, как один из немногих выживших экспериментов Мелиораре, Флинкс имеет право знать о своем прошлом. Тем более, что его телепатические способности, кажется, развиваются. Вопрос в том, эволюционировать во что? Мучительные головные боли, поражающие Флинкса все чаще, заставляют его задуматься, доживет ли он до того, чтобы узнать об этом. . . .
Алан Дин Фостер
Воссоединение
Глава 1
Когда тебя преследуют плохие люди, жизнь становится опасной. Когда за тобой гонятся хорошие люди, жизнь становится неловкой. Но когда вы гонитесь за собой, самые простые факты существования становятся тревожными, дестабилизирующими и источником бесконечного бодрствующего замешательства. Так было и с Флинксом, который в поисках истории самого себя обнаружил, что снова ступает на священную, мистическую почву сферического бело-голубого лона среди звезд, породивших весь его вид. Только к земле, по которой он сейчас ступал, окружающие относились с чем-то иным, чем с благоговением, и средства получения информации, которую он надеялся раскрыть, все еще предстояло найти. Такрика была прекрасным местом, в котором можно было разочароваться. Чувствительный к своему разочарованию, Пип несколько дней вел себя беспокойно. Радужное трепетание складчатых розово-голубых крыльев и смертоносное тело с ромбовидной спиной, она поднималась с его плеча и бесцельно металась вокруг его головы и шеи, прежде чем беспокойно опуститься обратно в свое обычное положение покоя. Какой бы активной и красочной она ни была, зрелая женская мини-драга была единственной вещью, которую он сейчас носил. Его нагота не вызывала комментариев, потому что все остальные поклоняющиеся солнцу и воде, прогуливавшиеся или лежавшие на берегу моря, были точно так же раздеты. В человеческой пляжной культуре 554 г. до н.э. уже давно признавалась излишняя необходимость ношения одежды в море или вдоль его кромки. Защитные спреи блокировали вредные УФ-лучи, не повреждая кожу, а легкомысленные, мимолетные нарисованные блики украшали тела как привлекательные, так и ушедшие из жизни. Именно эти зачастую тщательно продуманные анатомические украшения были в центре восхищенного внимания, а не банальная нагота, обрамлявшая их. Флинкс не щеголял подобными искусственными улучшениями, если не считать аласпинской минидраги, обмотанной вокруг его шеи и левого плеча. Такие современные культурные атрибуты были ему чужды, как первобытные песчинки под ногами. Как в культурном, так и в историческом плане он был здесь совершенно чужим. Ему также было некомфортно среди толп людей. Мотылек, где он вырос, с его еще не заселенными степями и неизведанными просторами был ему гораздо ближе знаком. Он чувствовал себя как дома в джунглях Аласпина, или среди слепых Сумакре Длинного туннеля, или даже в агрессивных, опоясывающих мир тропических лесах Срединного мира. Где угодно, только не здесь. Где угодно, только не на Земле. И все же именно на Землю он пришел, наконец, во второй раз, в поисках себя. Говорили, что все дороги ведут на Терру, и это было так же верно для него, как и для любого другого. За пределами Земли Объединенная Церковь наложила моральный императив, тщательно продуманный Эдикт, на всю информацию о Мелиорарес, обществе ренегатов-евгеников, ответственных за внебрачную мутацию, в которую он превратился. Путешествия и приключения в других местах оставили ему намеки на то, чем они занимались, фрагментарные обрывки знаний, которые мучили, но не удовлетворяли. Если он когда-нибудь и собирался разгадать главные тайны своего наследия, то только здесь.
Несмотря на это, он не хотел приходить. Не потому, что он боялся того, что может найти: он уже давно перерос такие страхи. А потому что это было опасно. Не только он хотел узнать все подробности своего происхождения: этого хотели и другие. Из-за контактов, которые он был вынужден установить, Объединенная церковь теперь знала о нем как о личности, а не просто как об упущенной статистике в научных отчетах. Такой высокопоставленный чиновник, как второй советник по транксу, Друвенмакес проявил личный интерес к рыжеволосому яркоглазому молодому человеку, которым стал Флинкс. Начинающий пляжник улыбнулся про себя. Он оставил вспыльчивого пожилого транкса на Срединном Мире, тихо ускользнув, когда советник по науке был занят в другом месте. Когда он в конце концов обнаружит, что необычный молодой человек тайно сбежал, почтенный транкс будет раздражен. Ему придется довольствоваться тем немногим, что он уже узнал, потому что ни его люди, ни кто-либо другой не смогут отследить корабль Флинкса, Учителя, через космос-плюс. Всегда осторожный, Флинкс решил на данный момент следовать древнему принципу, что лучшее место, где можно спрятаться, находится на виду. Что может быть лучше для этого, чем один из двойных мировых центров правительства и религии Содружества, куда он пришел в поисках информации много лет назад? Это было то место, где он должен быть в любом случае, если он когда-нибудь собирался узнать правду о себе. Вдобавок к растущему любопытству в прошлом году к нему пришло новое чувство безотлагательности. С наступлением взрослой жизни, нависшей над ним, он чувствовал, что меняется медленно, а иногда и незаметно. Каждый месяц, казалось, приносил новое откровение. Он не мог определить все изменения, не мог выделить и оценить каждое из них, но их периодическая туманность делала их не менее реальными. Что-то происходило с ним, внутри него. То «я», которое он знал с младенчества, становилось чем-то другим. Он был напуган. Не с кем поговорить, некому довериться, кроме очень чуткой, но неразумной летающей змеи, он мог искать ответы только у себя — ответы, которые он всегда желал, но никогда не мог получить. Именно по этим причинам он рискнул вернуться на Землю. Если он собирался найти то, что ему нужно было знать, это лежало где-то глубоко в огромном объеме чистых накопленных знаний, которые были одним из величайших сокровищ родного мира. Но если он был дома, как полагалось каждому человеку, пришедшему на Землю, то почему он чувствовал себя таким инопланетянином? Теперь это беспокоило его даже больше, чем тогда, когда он в последний раз был здесь около пяти лет назад. Он попытался отучить себя от тревожной цепочки мыслей. Разбор накопившихся за двадцать лет неврозов ничего не решит. Он был здесь с миссией по установлению фактов; ни больше ни меньше. Было важно сосредоточить его внимание и усилия не только в надежде получить искомую информацию, но и для того, чтобы избежать внимания властей. За исключением транкса Друвенмакеса и его подчиненных, которые специально искали его, какие еще агентства и частные лица могли быть заинтересованы в неком Филипе Линксе, он не знал. Это не было важно. Пока он не покинет родной мир, немного здоровой паранойи поможет ему сохраниться, но не в том случае, если он позволит своим мыслям бесцельно плыть по течению в обезумевшем море неполных воспоминаний и внутренних конфликтов. Конечно, он вполне мог получить ответы на все мучившие его вопросы, просто сдавшись. Друвенмакес или специалист какого-нибудь другого соответствующего бюро с удовольствием погрузились бы в его секреты. Но однажды посвятив себя таким исследованиям, ему не позволят уйти, когда бы ему это ни понравилось. У морских свинок не было билля о правах. Раскрытие себя могло также подвергнуть его тщательному анализу со стороны тех, кого он хотел избежать, — крупных торговых домов, других частных предприятий, возможных остатков некоторых еретических и запрещенных обществ и других. Превращение в потенциально прибыльного лабораторного субъекта влекло за собой собственные опасности — долгое, здоровое и счастливое будущее не обязательно было среди них.