Старший офицер отреагировал соответствующим образом, передав команду вместе с необходимыми вспомогательными инструкциями группе управления огнем, расположенной в другом месте корабля. Был активирован компонент ограниченного, но смертоносного арсенала Сстакуна. На борту шаттла Флинкс внимательно изучил проекцию, показывающую, что судно Аэнн быстро приближается к его координатам. Он ничего не мог сделать. Шаттл не был предназначен для выполнения сложных маневров уклонения, а легкое вооружение, которое он нес, не могло пробить минимальное оборонительное поле боевого корабля. Возможно, они просто пришли посмотреть поближе. Если бы только они продержались достаточно долго, чтобы он смог сесть на Учителя, он чувствовал, что сможет выстоять. Ульру-уджуррианцы оборудовали его более чем достаточной защитой. Но пока он застрял в медленно летящем шаттле, он был беспомощен. Голос шаттла привлек его внимание к другому трехмерному дисплею. Намереваясь лишь бросить взгляд в его сторону, он в итоге очень долго смотрел на него. Затем, поняв, что ему не нужны бортовые технологии, чтобы воспринимать происходящее, он повернулся и пошел к скромному обзорному иллюминатору, огибавшему носовую часть корабля. Все, что отображалось на дисплее трайди, было так же очевидно для невооруженного глаза, как и для мониторов шаттла. Не было необходимости в увеличительных устройствах или приборах для улучшения зрения. Совершенно другой вопрос, верил ли он в то, что видел. Тысячи и тысячи квадратных километров плотного облачного покрова, тускло-коричневого и бронзового с оранжевым, бледно-желтым и красным оттенком, начали стягиваться с периферии метанового карлика. Не путем простого испарения или выброса в космос из-за какого-то необъяснимого внутреннего катаклизма, а в ответ на мощную неведомую силу, которая неумолимо засасывала вниз облака, апвеллинги и целые штормовые системы. По мере того, как толстая абиссальная атмосфера истончалась, начало проявляться внутреннее ядро вращающейся планеты. Как и некоторые другие метановые дварфы, Пирассис Десятый мог похвастаться крепким центром. В отличие от сердца подобных небесных тел, десятая планета пирасийской системы показала альбедо, которое зашкаливало. Возможно, потому что он был отполирован. По мере того как окружающая атмосфера гигантского шара насильно втягивалась вниз в комплекс гигантских отверстий и воздухозаборников, обнажалась зазубренная поверхность внутреннего планетарного ядра. Миллиарды огней, ярких и разноцветных, замерцали в коре синтетических структур размером с небольшой континент. Из довольно тусклой сферы обычного вида десятая планета солнца Пирасиса быстро превращалась в самое ослепительное зрелище на ближайших небесах. По мере того как потоки маскирующей атмосферы величиной с целые горные хребты продолжали течь в бездонные глубины, они выбрасывали непрерывные залпы молний высотой в десятки километров. Высокие электрические разряды ударили по мерцающей поверхности только что обнажившегося ядра без видимого эффекта. Пока Флинкс в благоговейном молчании смотрел на Пипа, прижавшегося к его шее, артефакт, который он сначала принял за луну, продолжал приближаться к твердой поверхности ядра. Только когда казалось, что разрушительный удар неизбежен, часть планетарной коры тяжело втянулась внутрь. Постепенно спускаясь и под безупречным контролем, артефакт завершил величественный вход в отсек ожидания, достаточно вместительный, чтобы вместить настоящую луну. Достаточно большой, чтобы похвастаться собственной атмосферой, артефакт, размер которого ошеломил его, когда впервые открылась неорганическая природа его происхождения, был не более чем спасательной шлюпкой. Настоящим кораблем была десятая планета Пирассианской системы. Глядя на блестящую поверхность и множество различных выступов, которыми она была усеяна, Флинкс похолодел, как ни один другой, который он когда-либо испытывал, потому что он узнал по крайней мере несколько из этих высоких, монументальных форм. Последующее увеличение на габаритном дисплее только подтвердило идентификацию изображения, которое он воскресил из памяти.