Каким-то образом он должен был обнаружить себя сам, не обращая внимания на его присутствием те самые авторитеты, которые могли бы облегчить его, казалось бы, безграничные тревоги. И он должен был сделать это быстро, прежде чем перемены, которые он переживал, угрожали захлестнуть его. Во-первых, непредсказуемые, сотрясающие череп головные боли, от которых он страдал с детства — те, которые вызывали ослепляющие вспышки света перед его глазами, — становились все сильнее, если не по частоте, то по интенсивности. Когда и если бы это произошло, смог бы он отличить обычную головную боль от кровоизлияния в мозг? Сможет ли он справиться с физическими, а также психическими последствиями изменений, которые он претерпевает? Ему нужны были ответы на все старые вопросы о себе, а также на новые, и они нужны были ему в ближайшее время. Из всех миллиардов людей на всех оседлых мирах, разбросанных по огромной длине и ширине Содружества, никто не мог заявить, что «никто меня не понимает» с такой глубиной правдивости, как высокий молодой рыжий по имени Филипп Рысь, которого звали Флинкс. . Прежде чем приземлиться на своем маленьком транспортном корабле в челночном порту Наски к северу от Такрики, он провел много времени в открытом космосе, планируя свой подход к великой библиотеке, которой была Земля. Сначала он попытался получить доступ к «Шелл», бесплатной и вездесущей информационной сети, охватывающей весь земной шар, с одной из многочисленных орбитальных станций, вращающихся вокруг планеты. Неудивительно, что небольшой сегмент, к которому он смог получить доступ с орбиты, был лишен всего, кроме самой фундаментальной, свободно доступной информации о рождении, касающейся его самого, за исключением одной небольшой исторической справки об уничтожении запрещенного Общества Мелиораре в 530 году. лет до его рождения. Эта информация была ему уже известна. Для того, что он хотел, для данных, которые, несомненно, были ограничены, запрещены или даже под церковным эдиктом, ему нужно было копать намного глубже. Это означало доступ лично к одному из центров разведки, которые поддерживали «Шелл». Церковь Содружества и Научный центр на Бали были бы идеальными вариантами, но оказаться в очень заметном и тщательно охраняемом месте, которое предлагает только ограниченный доступ для широкой публики, было бы напрашиваться неприятностей, особенно с учетом того, что он уже однажды входил в его коридоры, поиск информации тогда только о специфике его рождения. Не зная, насколько широко и хорошо его нынешнее физическое описание могло быть передано местным властям, ему надлежало, проводя свои исследования на Терре, вести себя как можно сдержаннее. Это означало избегать самых известных и тщательно контролируемых исследовательских центров. Имена и лица из его прошлого застыли в зеркале, которое было его памятью. Неужели падре по имени Намото все еще бродит по глубинам Сектора Генеалогии на Бали? Второй советник Джошуа Дживе по-прежнему отвечал за безопасность? И где в наши дни может работать некий ловкий транкс по имени Сильзензузекс? По другую сторону бескрайнего океана, плескавшегося у его ног, который люди называли Тихим океаном, воспоминания лежали, как коряги на берегу, ожидая повторного изучения. Он вытеснил все подобные мысли из головы. Он не мог себе позволить появиться у входа в главный научный центр Церкви второй раз за пять лет. Нравится ему это или нет, но любое исследование, которое он решит провести, должно будет проводиться издалека.