— Мне уже намного лучше. Спасибо, Ханна. И за вкусности тоже. Потому что как бы ни было хорошо картофельное пюре с котлетой из курицы, однообразие так надоедает. — Тао театрально закатил глаза, чем очень рассмешил Ханну. Она смотрела на него с радостью — если Рен Тао способен острить, ему однозначно лучше. Тут Рен взял её за руку и, внимательно глядя ей в глаза, произнёс:
— Я рад, что ты приходишь меня проведать. Спасибо.
— Да ну, что ты, мне всегда в радость лишний раз пообщаться с тобой, — откликнулась Ханна, оставляя на его щеке поцелуй и тем самым заставляя сурового Рена просиять. Продолжая держать любимую за руку, Тао заговорил:
— Ханна, помнишь, ты рассказывала про Москву? Так вот, я бы с удовольствием туда съездил. Хотя бы ради ресторанов и метро.
— А при чём тут метро? — не поняла девушка. Она уже и забыла, что и кому рассказывала. Рен нахмурился:
— Ну как же, ты же говорила, что оно само по себе как произведение искусства. Мне очень хочется взглянуть.
Ханна засмеялась и ответила:
— Оно же огромное. Ты правда хочешь проводить время в метро целыми днями? А как же достопримечательности?
— Метро — тоже достопримечательность, — важно заявил Рен, чем поверг Асакуру в очередной приступ смеха. — И я искренне не понимаю, что смешного ты тут увидела. Я не собираюсь бросать свою работу, поэтому, Ханни, следующая остановка — Москва. Осторожно, двери закрываются.
— А как же море? — капризно надула губы Асакура. — Ты же обещал!
Тао поморщился:
— Ой, Ханна, тебе так не идёт изображать глупую пустышку, умеющую только капризничать и командовать. Тебе куда больше подходит размахивать мечом и получать синяки с царапинами.
Ханна хитро улыбнулась:
— Я так и знала. Всё-таки типаж «зефирная принцесса» никогда не был мне близок.
Следующие пятнадцать минут пара сидела в полной тишине. Когда это реально твой человек, с ним даже молчать комфортно. Затем Ханна поднялась и, попрощавшись с Реном, вышла.
Спустя месяц
Было жарко, несколько раз на дню шли настоящие ливни. Однако это нисколечко не мешало туристам наслаждаться своим отдыхом. Остров Хайнань был буквально заполонён путешественниками из разных стран. Оно и неудивительно: был август, многие шли в отпуск именно тогда.
Сидя в шезлонге на побережье, Ханна грелась на солнышке и через тёмные очки наблюдала за парочкой японских туристов, плещущейся на мелководье. Впервые после новости о гибели Хао она почувствовала себя живой. Сейчас Ханна уже смирилась с тем, что его нет. Скорее всего, потому что его дух всегда был с ней. Единственной проблемой была невозможность обнять его, но это ничто по сравнению с тем, если его вообще ни в каком виде не было бы рядом.
— Спасибо, — отозвалась она, принимая из рук Рена прохладный мохито. — То, что нужно сейчас.
Тао слегка улыбнулся и втянул немного своего напитка через трубочку. После того, как он расположился в соседнем шезлонге, Ханна поинтересовалась:
— Как ты себя чувствуешь?
— Отлично, — кратко отрекомендовался Рен. — Шрам, наверное, останется, но это чепуха.
— Да, наверное.
— Ханна, а как ты объяснишь своё долгое отсутствие на работе? — внезапно поинтересовался Рен, отчего Ханна едва не поперхнулась своим коктейлем. Девушка с недоумением поглядела на него и спросила:
— Рен, почему тебя интересует работа, пока мы на отдыхе? Расслабься, работа начнётся только в сентябре.
— Да мне просто интересно. Всё-таки у тебя должен был быть летний курс по истории Японии в Пекинском университете. Как там выкрутились-то? Нашли замену?
— Да. — Ханна отпила немного из бокала. — Было несколько претендентов, в итоге выбрали меня, но так как это совпало с всем этим водоворотом страстей, я сразу же отказалась, и университет взял другого человека. Впрочем, — девушка прикрыла глаза, — они с пониманием отнеслись к моей ситуации. Это радует.
— А вот меня уволили, — мрачно поделился Рен. — Я сорвал им все сроки, резко уехав из Лондона, и редактор сначала вылил на меня ушат помоев, а затем объявил, что я уволен.
Ханна поникла:
— О, Рен, сочувствую.
— Да ничего страшного, — заверил он её. — Я всё равно хотел уйти оттуда однажды. Кстати, Ханна, мы же переезжаем в Австралию?
— Если хочешь…
— Хочу.
Асакура улыбнулась:
— Ну что ж, можешь уже искать себе работу там, потому что я нашла. Буду читать лекции в университете Сиднея. Этот город я бы и хотела сделать нашим первым пунктом.
Рука Рена легла на ладонь Ханны и мягко погладила её.
— С радостью.
====== Эпилог ======
Шарону отправили в поселение Патчей, где она была предана суду. Судил её сам Король шаманов, а все десять Патчей были присяжными. Шароне вынесли приговор — пожизненное заключение внутри Великого духа, что приравнивалось к смертной казни. Различие состояло лишь в том, что эта «казнь» была более гуманной и менее болезненной.
Соратниц Шароны — Лилли, Милли, Салли и Элли — тоже судили, правда, приговор им дали, на взгляд большинства шаманов, слишком уж мягкий: девушек отправили в деревню Добби на работу — официантками, продавцами, уборщицами. Вместе с такими же провинившимися и заключёнными они поддерживали деревню в порядке, чтобы не запускать её перед предстоящим через много-много лет очередным турниром шаманов.
Рен и Ханна переехали в Сидней вместе с детьми Ханны от первого брака. Вопреки её волнениям, Ронин и Мина не боялись змей и различных насекомых, а наоборот, с восторгом наблюдали за ними. Выйдя замуж за Рена Тао, Ханна фамилию покойного супруга, но всё-таки считала себя частичкой обоих древних шаманских родов — Тао и Асакура. Все вместе они многое прошли и действительно стали одной большой семьёй, хотя никто в этом ни за что не признался бы.
Родственники Ханны из клана Асакуры, конечно, не были согласны с подходом невестки к воспитанию наследников влиятельного рода, однако в итоге приняли её точку зрения и всегда были рады принять их как дорогих гостей. С родственниками со стороны Тао была аналогичная ситуация, только своё несогласие они выражали агрессивнее, вплоть до отречения Рена от своей семьи. Одна лишь Джун осталась на его стороне. Однако Рен нисколько не жалел о своём решении. Он не хотел, чтобы его родственнички влияли на детей Ханны так же, как когда-то на него самого.
Ронин, старший сын Ханны, спустя много лет стал дипломатом и, хоть и очень чтил древние традиции своей семьи, шаманом становиться не захотел, зато его сестрёнка Мина, которая была моложе его на два года, с удовольствием поехала сразу после школы в Изумо к матери покойного отца — Кейко осталась одна, так как Кино Асакура умерла, когда Ронин и Мина были ещё подростками, а Микихиса вечно пропадал на разных шаманских миссиях на разных континентах. Однако и одна Кейко Асакура справилась с обучением внучки. Ей нравилось общаться с дочерью одного из покойных сыновей — во-первых, Мина была очень на него похожа внешне, во-вторых, девочка проявляла огромный интерес к Японии в целом. Кейко была рада передать ей все свои знания и вообще сблизиться с внучкой, выросшей так далеко от неё.
Мина активно поддерживала братско-сестринские отношения с Ханой Асакурой, сыном Йо и Анны. Он хоть и был ей двоюродным братом, но стал намного ближе, чем Ронин, с которым Мина росла вместе. Несмотря на скверный характер старшего кузена, они сразу сдружились, много общались, читали одни и те же книги, изучали семейную историю. Впоследствии они поступили в один университет.
Наверное, можно было бы поставить точку в этой истории, но это был далеко не конец, а только продолжение насыщенной жизни молодого поколения шаманов из кланов Тао и Асакура.