В дверь постучали.
— Позволите? — это был Ленхар, — провожу вас к ужину.
— Конечно, — Эрдиас поднялся, подавая руку Эми.
Девушка расправила складки тёмно-синего платья и последовала с мужчинами.
— Ленхар, — обратился Эрдиас к провожатому, — из какого вы рода?
— Я бастард, — улыбнулся Ленхар, — бастард барона Вирбенга, в чьём поместье мы и находимся. Мой старший брат, законно рождённый, чуть было не проиграл его в карты и привёл в запустение... Мне было очень грустно смотреть на это всё и я... — молодой человек чуть замялся, — убил брата, отцу не оставалось ничего другого, кроме как признать меня наследником. И вот, за два года я не только восстановил хозяйство, но и приумножил его.
— Похвально, — кивнул Эрдиас.
— Такие, как я... Как мы, зачастую добиваемся гораздо большего, чем законные. Чтобы доказать окружающим, что мы не ошибка, нас не нужно презирать лишь за то, что родились мы вне брака. Человека определяет не то, в каком положении он родился, а то, какие поступки он совершает в течение жизни.
— По-вашему, убить брата – хороший поступок? — спросил Эрдиас, как будто между прочим.
— А по-вашему, издеваться над братом лишь на том основании, что его родили вне брака, хороший поступок? — с плохо скрываемой злостью ответил вопросом на вопрос Ленхар.
— По-моему нет исключительно хороших или плохих поступков, людей или ситуаций. Законные дети часто бывают никчёмными лишь потому что их отцы не удостаивают их достойным воспитанием... А матери потакают капризам, — равнодушно сказал Эрдиас.
— Некоторых бастардов вообще не удостаивают воспитанием, — фыркнула Эми.
— Верно, и это ещё раз подтверждает то, что я хотел сказать, — парировал Эрдиас, — когда дело касается личности человека, не бывает универсальных формул, теорий или аксиом. Невозможно заранее и наверняка сказать, что вот этот ребёнок вырастет никчёмным, а этот великим. И среди бастардов бывают отморзки, и среди законных бывают достойные.
— И тем не менее, господин Халлевар, посмотрите-ка, мой законный брат был придурком, обо мне же все исключительно хорошего мнения, Дюран Мествар бесталанный, бессильный и никчёмный, госпожа Эмирис уже во второй раз показывает себя на Севере с очень хорошей стороны... Ваш брат слывёт не совсем уравновешенным и слабым человеком, а вы...
— А что вы знаете обо мне, Ленхар? Кроме того, что я единственный выживший Халлевар?
— Ваша слава идёт впереди вас, — заверил Ленхар, — поверьте, господин, я не стал бы восхищаться человеком на том лишь основании, что в нём течёт "правильная" кровь, как это делают Карслер и многие другие северяне. Уж я-то знаю, что не кровь определяет человека... Моя мать была служанкой в этом доме.
— Что же вы знаете обо мне, Ленхар?
— Вы искусный воин, сильный маг и чародей, в бою вам нет равных!
— Всё так, Ленхар, но разве это означает, что я буду хорошим правителем? — Эрдиас сурово глянул на собеседника.
— А вот это уже покажет время.
Жизнь на Севере устаканилась и вошла в привычное русло. Для порядка, Эрдиаса необходимо было короновать. На этом настаивали старшие северяне. Тогда он станет не просто мятежником, он станет королём. Весь Север готов присягнуть ему на верность и привести своих солдат. У Эрдиаса будет свой замок, своя территория, своя армия, своя казна, которую, как оказалось, Карслер скрупулёзно собирал и готов был предоставить "истинному" королю.
— С этого однажды и начал Эрдиас-завоеватель, — говорил Карслер, — с мрачного замка и Севера.