И там было что-то еще, что-то темное, что показалось опытному глазу Алиты совершенно неуместным. Она не могла разглядеть точную форму этого устройства, которое выглядело как гладкий набор изгибов, закованных в серый металл…
И оно сидело как раз там, где должна была проходить основная шина данных Гектора, основная магистраль, которая вела от хранилищ основной памяти Боло к обособленным массивам его оперативной памяти.
Пройдя через весь зал, она нагнулась, пытаясь разглядеть получше…
В самый последний момент она заметила блеск отполированных кристаллических линз и вспышку света, которую отразило сегментированное щупальце, метнувшееся вперед и со свистом рассекшее воздух.
Она отшатнулась и, вскинув энергетическое ружье, попыталась прицелиться в него. Ее палец конвульсивно вжал кнопку стрельбы, и щупальце лизнул бело-голубой луч, отрезавший от него половину, которая, извиваясь, упала на палубу. Слишком большая мощность, подумала Алита, быстро настраивая селектор. Стрелять из энергетического оружия, установленного на полную мощность, среди электроники Гектора - это все равно что проводить операцию на открытом мозге с помощью кувалды. Луч вспыхнул снова, вгрызаясь в плавящийся серый металл.
По ноге скользнуло нечто похожее на кольчужную змею, сжимаясь кольцом вокруг ее икры. Она не обратила внимания на эту атаку, крепко держа оружие и водя лучом по тускло освещенному корпусу машины /*/*/, схоронившейся среди электроники и информационных магистралей Гектора. В сиявшем, как дуговая лампа, свете луча она разглядела темно-серые удлиненные выступы, которые исчезали среди пучков проводов и оптоволоконных кабелей, заполнявших это тесное темное пространство.
Значит, ее догадка была правильной. Каким-то образом /*/*/ удалось имплантировать в Гектора это устройство. Оно пробралось сюда, в его центр памяти, и подключилось к его основной шине данных, оседлав ее подобно какому-то паразиту, в единственном месте, откуда можно было перехватывать мысли и воспоминания ИР Боло и изменять их в соответствии с ситуацией и программой захватчиков.
Схватившее ее за ногу щупальце конвульсивно сжалось, и она задохнулась от неожиданной резкой боли. От серого корпуса отпочковалось еще одно щупальце, и его кончик метнулся к ее лицу, раскачиваясь, как голова атакующей кобры. Алита попыталась не обращать внимания на боль и страх, продолжая удерживать луч на сером чудовище в стене и не зная толком, куда именно следует целиться.
Пот скатывался по ее лицу и шее, в ослепительном свете луча она почти не видела собственных рук. Она словно проводила операцию на мозге, пытаясь удалить раковый нарост, тесно приближавшийся к важному нервному узлу, и слишком глубокий разрез или дрожание руки могли превратить эту операцию в самую настоящую болоботомию.
Боль в ноге, казалось, стала еще резче, и она почувствовала, что падает на колени. Третье щупальце просвистело мимо ее лица и обвило шею, сжимая ее горло. Из дыры в стене, шипя, вырвались искры и крохотные брызги жидкого металла, которые обжигали кожу Алиты и окутывали ее лицо едким, вонючим дымом. Она делала частые судорожные вдохи, постепенно теряя сознание. Она поняла, что, если не прикончит эту дрянь за несколько секунд, погибнет сама…
Я знаю о смертельной битве, которая разворачивается в моем центре основной памяти, но не могу предпринять никаких физических действий, способных помочь.
Однако я могу воздействовать па Перехватчика не физически, отвлекая его, вмешиваясь в его попытки задушить сержанта Кайл, пытаясь прервать его связь с другими механизмами!*!*!; один за другим я начинаю отбирать у вражеского устройства захваченные им сектора памяти и отдельные системы, снова делая их своими. Я чувствую присутствие операционной системы Перехватчика, нескольких тысяч раздельных и странно оформленных цепочек чужого программного кода, замкнутых в удивительно сложный массив. Я ощущаю, что у него нет истинного самосознания (вторгшаяся в мои цепи машина недостаточно сложна для этого), но, подобно компьютерному вирусу, он способен завладеть некоторыми функциями моего разума и использовать их для своих нужд.
Но теперь, под воздействием двойной атаки - сержанта Кайл и моей собственной, - хватка Врага, завладевшего моей памятью, ощутимо слабеет; его операционная система под моим натиском входит во все меньшие и меньшие циклы, и он медленно умирает под лучом ружья сержанта Кайл, вгрызающегося в его электронные цепи.
Вместе с ним я переживаю его смерть…
"Сержант Кайл?" - окликаю я.
В центре памяти нет камер наблюдения, и я не могу ее увидеть. Однако я слышу ее слишком быстрое и поверхностное сердцебиение и слабое дыхание и знаю, что она еще жива. Ее оружие продолжает стрелять, превращая Перехватчика в расплавленный металл. Через пару секунд луч может рассечь мою шину данных.
"Сержант Кайл! - повторяю я. - Прекратите огонь! Враг уничтожен!"