— Где вторая? — напряженно поинтересовалась Яга.
— Осталась дома, — Меч в последний раз блеснул в руках Змея и исчез.
— Как… мудро с ее стороны, — процедила Яга и обернулась. Бой давно окончен, если Лиса где-то пряталась, должна была уже вернуться.
— Нам пора возвращаться домой, — напомнил Змей, — торчать здесь всю ночь — плохая идея.
Он сложил руки на груди и склонился в официальном поклоне:
— Будешь ли ты нашей гостьей, Великая Мать?
В краях, откуда родом Змей, в порядке вещей угостить путника лучшим вином, что есть в доме, выделить ему лучшие комнаты, а ночью, пока он спит, вылить на несчастного кувшин раскаленного масла. Не то, чтобы на исторической родине Яги с неугодными гостями поступали лучше, но хотя бы предпочитали делать грязные дела в бане, а потом сжигать ее вместе с останками.
— Лиса так и не вернулась.
— Она знает, где нас искать.
Змей Горыныч
Город, где обосновался Змей, оказался удручающе-маленьким. Всего пару недель назад Яга ужаснулась бы, услышав о населении в тридцать тысяч человек, но на данный момент повидала уже достаточно, чтобы понимать, насколько это мало в масштабах нынешней цивилизации. Поинтересовавшись у Змея, что он здесь забыл, ведь есть на свете месторождения и побогаче, она получила лаконичный и исчерпывающий ответ: большие деньги любят тишину. Разумеется, это было не единственное месторождение, на которое он наложил свои загребущие лапы, но единственное, которое он счел подходящим для проживания своей… хм, семьи.
Размышления о недрах земли навели ее на мысль о другой старой знакомой. В конце концов, если Змей так хочет быть поближе к Земле, питающей его, почему бы ему не связаться с Хозяйкой? На этот вопрос он не ответил — пришла пора снижаться, и осматривая сверху маленький город, Яга поняла, почему Змею здесь так привольно. Даже фонари были не на всех улицах, не говоря уже об освещении настолько мощном, чтобы намеренно или случайно обнаружить что-то в ночном небе. Если только кто-нибудь из жителей Качканара не выложит баснословную сумму за высокочувствительное оборудование, Змей будет здесь в безопасности еще очень и очень долго. И, разумеется, он позаботится о том, чтобы они никогда не получали достаточно для таких забав и всегда предпочитали отдых в Сочи наблюдению за звездами.
Приземлившись на расчищенной опушке леса вдали от городских огней, он обернулся человеком, взял за руку Василису и уверенно направился в сторону к большому гаражу. Яга поморщилась. Если это ее Прекрасная часть, значит ли это, что она абсолютно безмозглая?
— У нас с ней… — как ни в чем не бывало продолжил беседу он, но запнулся, подбирая слова, — произошел конфликт интересов. Хозяйка, знаешь ли, предпочитает тех, кто работает, а не тех, кто зарабатывает. Не могу ее винить, при выборе персонала я придерживаюсь тех же критериев, но все же равноправный союз — это немного другое.
Яга фыркнула. Горыныч не захотел стеречь Медную Гору. Он предложил Хозяйке разделить все богатства этой земли, а она ему — надеть ошейник и цепь. Ничего удивительного, что он не согласился, его основной чертой всегда была алчность, а не верность. Стало быть, Василиса нашла способ эту алчность удовлетворить и успешно справляется с этим по сей день. Эта нетривиальная задача требует чудовищных ресурсов. Интересно, что она получает взамен?
Остаток пути они преодолели в салоне машины, огромной, как частный самолет. Задумчиво поглаживая пальцем приятную на ощупь обивку, Яга размышляла о том, что синонимом богатства в этом мире стала вовсе не роскошь, а комфорт. Машина не была инкрустирована самоцветами или обита драгоценными металлами, хотя Горыныч вполне мог себе это позволить, но она была просторной, хорошо пахла и, очевидно, быстро ездила, хотя на улицах такого маленького города в этом не было никакой необходимости. Вздохнув, она снова приняла облик темноволосой женщины в серой куртке и длинной юбке — в таких машинах безобразные старухи не ездят. Нет, если бы она хотела эпатировать рабочих горно-обогатительного комбината, она, конечно, могла бы… но понижать авторитет начальства в глазах подчиненных — это дурной тон, а она в гостях.
Дом Горыныча тоже не был высоким теремом, это был минималистичный белоснежный особняк в современном стиле, в освещение и коммуникации которого было вложено больше денег, чем в завод неподалеку. Проводив гостью в одну из комнат настолько белых и чистых, что резало глаза, Горыныч оставил ей молчаливую улыбчивую горничную и откланялся, уверяя, что его жена устала с дороги, хотя она ни слова не произнесла.