Выпроводив прислугу, Яга сначала и правда собиралась отдохнуть, но очень скоро обнаружила, что это невозможно. Выключив свет и усевшись на кровать, широкую, как взлетная полоса, она прикрыла глаза и тут же снова распахнула их. Обращение к древним силам не прошло даром — жажда жгла изнутри сильней огня. В следующий раз перед тем, как обрушить всю мощь матери-природы на головы своих врагов, она трижды подумает, а нельзя ли просто разорвать их пополам. Змей ведь даже не стал забирать их тела, чтобы в лучших традициях пленить — ему это попросту не нужно. Сунуться в его логово они вряд ли осмелятся, побоявшись попасть под огонь из его пасти. Он непобедим вот уже тысячи лет и, возможно, эта самонадеянность его и погубит.
В прежние времена, совершая налеты на богатые земли, он разучил один славный трюк. Наворовавшись от души и утащив все ценное в тайное логово в горах, он присматривал пещеру поближе от человеческих селений, натаскивал туда гору никому не нужного барахла и принимался требовать дань. Дань ему, конечно, платили, но в то же время активно искали молодого человека, желающего прославиться или умереть. И когда добрый молодец вместе с дружиной пребывал в полном облачении отвоевывать народное богатство у чудища поганого, Змей разыгрывал трагикомедию в трех актах со своим триумфальным появлением, эпическим сражением и ужасным поражением. С радостными криками разграбив пещеру, в которой не было и сотой части украденного, герои возвращались домой, а головы Змея на следующее утро отрастали снова. И как ни в чем не бывало, не преследуемый никем, он возвращался к себе в горы до тех пор, пока люди не накапливали богатства снова…
Но тот, кто приходил к нему в горы намеренно или случайно, никогда не возвращался домой.
Поднявшись кровати, Яга сделала несколько шагов к белоснежному столику и схватила графин с водой. Жидкость просачивалась в желудок с каждым жадным глотком, но исчезала без следа. Яга знала, что избавиться от жажды так просто не сможет, но не предпринимать ничего вовсе гораздо мучительнее, чем делать бесплотные попытки.
Ночь тянулась без конца.
***
— Я хочу видеть Василису, — стоя перед роскошным дубовым столом в кабинете Горыныча, твердо произнесла Яга.
Через неделю ожидания терпение Яги окончательно истощилось, и неотступная жажда была практически не при чем. Лиса не возвращалась и это вызывало беспокойство гораздо большее, чем должно. Лиса, по ее собственным словам — не какая-то маленькая девочка, она вполне в состоянии за себя постоять. Возможно, чутье и подвело ее в тот раз, когда она попалась в руки Несмеяне, но тогда она попросту этого не ожидала, сейчас же она предупреждена и вооружена. Но и Царевна, и Алеша, и Ворон к концу боя были не в состоянии хоть как-то ей навредить. И судя по тому, что Яга все еще на этом свете, а не снова на том, никто Лисе вредить и не собирается. Она бродит где-то там по неведомым дорожкам в ясном уме и твердой памяти. И все еще не отказалась от своей затеи.
Но она не возвращается. И не приносит жертв, чтобы Яга могла сама ее найти. Чем она занята, черт бы ее побрал?
— Все хотят, — усмехнулся Горыныч, его Прекрасная жена неподвижно стояла за спинкой его высокого кожаного кресла. Надо полагать, он регулярно использовал ее способности для промывки мозгов конкурентам и желающие действительно находились. Яга поморщилась, подавив желание снова лишь на миг забыть обо всем на свете — о жажде, о долге, о проклятой Лисе…
— Не эту, — сдержанно качнула головой она.
Змей нахмурился и, поставив локти на стол, положил подбородок на сомкнутые пальцы. В комнате на долгую минуту установилась тишина. В современном газовом камине у стены горел огонь, но не трещали поленья — такая же подделка, как Змеева добродушная личина.
— Мне бы не хотелось, — осторожно начал он, — беспокоить ее лишний раз… Сначала дождемся Лису и посмотрим, что она скажет.
— Она не придет, — отрезала Яга. — Давно пришла бы, если бы могла.
Змей открыл было рот, чтобы вывернуться снова, но телефон около его правой руки издал приятную трель. Разблокировав экран отпечатком пальца, он лишь на секунду взглянул на него, а затем изменился в лице и тут же поднялся с места. Обойдя стол кругом, он остановился напротив Яги, глаза блеснули зеленым, в уголках показалось третье веко.