Финал, впрочем, вышел неожиданный и какой-то не эпический. Но главное, что ситуация разрешилась, и бригада Чернова так или иначе вошла в историю. Гражданская война окончена. При его непосредственном участии.
Когда завершились исторические дебаты в охраняемой им студии, уставший до смерти майор сидел за столом в опустевшем штабе бригады, пытаясь осознать историчность момента и свою роль в нём. Давно уж стемнело. Вошёл его заместитель, майор Нефёдов, друг ещё с военного училища.
Чернов поднял на него красные от недосыпа глаза.
– Ну что, вот и всё. Как ни крути, Андрюха, а мы таки в спасении России важную роль сыграли с тобой. Надо бы это дело отметить!
– Давай! – с готовностью согласился Нефёдов, также чуть не валившийся с ног. – Только в деревню сгонять придётся, пусто у нас.
– Ну поехали. Пусть заводят БМП: замело, на УАЗике не проедем.
Чтобы не пугать попусту деревенских, накинули на себя гражданские пальто, благо всякого добра в брошенных особняках было валом. По той же причине бронемашину остановили на окраине села, отправившись дальше пешком через сугробы.
Возле киоска, с крыши которого светил единственный в округе фонарь, была какая-то возня, изнутри голосила продавщица. Троица только что спасённых от войны граждан, похоже, единственную на всю округу торговую точку грабила.
– Смотри, Лёха, кажись, наркоты! – шепнул Нефёдов.
В месяцы навалившихся на страну испытаний частенько возникали перебои то с продуктами, то с горючим, то со спиртным. Один только вид товара хлынул потоком – наркотики, словно размножались они, как особая плесень, на крови. И наркоманов развелось больше прежнего в разы от безделья, депрессии и доступности отравы. Торговать наркотой брались даже бабки на многочисленных, практически на каждом перекрёстке выросших импровизированных блошиных рынках.
Приторговывали, видимо, и в этой деревне. Причём, как подозревали военные, по-крупному. Ловили они тут в окрестностях не единожды и московских барыг с целыми сумками дури, и молодёжь, перевшуюся на край света, чтобы купить дозу подешевле.
Эти трое были залётные явно, больно уж не по-деревенски одеты. Решили на месте и яду себе добыть, и денег на него.
– Ну-ка стоять! – гаркнул Чернов почти в ухо крайнему, стоявшему на стрёме, да как-то бездарно, майор к нему даже не крался, просто вынырнул из темноты в пятно света.
Паренёк сиганул в сторону с места, как испуганная антилопа, чуть не упал, вытаращил глаза. Его невменяемый вид не оставлял сомнений: накурился уже или «вмазался», оттого и опасность сзади не услышал. Двое его дружков нехотя отвалились от окошка киоска, которое они всё это время, пока офицеры пробирались к ним по сугробам, лениво пытались ломать.
– Э, ты кто такой ваще? – огрызнулся «постовой», в котором при ближайшем рассмотрении да при большом только желании можно было угадать бывшего сокурсника Кирилла и Антона Серёгу Журавлёва, ныне превратившегося в некую сущность, откликавшуюся в наркоманской среде на уважительную кличку «доктор».
Но Чернов Журавлёва никогда не знал, разумеется, и потому цацкаться с ним не собирался. Он шагнул вперёд, пытаясь ухватить наглеца за воротник. Наркоты тоже подступали. Будь военные в форменной одежде, троица бросилась бы наутёк без разговоров. Но ситуация была непонятна: ночь, наглый мужик в модном пальто. Второго, Нефёдова, они даже не приметили в темноте.
– Ну-ка, иди сюда, засранец, – рука Чернова скользнула по болонье «докторского» пуховика.
Что-то блеснуло, майор издал странный звук: не то кашлянул, не то выдохнул резко. «Доктор» смотрел в упор мутным взглядом, не особо соображая, что произошло.
Чернов шагнул назад. Из груди, в области сердца, торчала рукоять отвёртки. Остро заточенное орудие пролетариата вошло в тело полностью, легко пробив дорогую и мягкую шерсть буржуйского пальто.
Никакая жизнь перед глазами Чернова не проносилась, на лице застыло изумление. Кажется, он был уже мёртв, хотя ещё стоял на ногах.
Через секунду он беззвучно рухнул в сугроб.
Первым пришёл в себя Нефёдов, прыжком он оказался рядом с другом. Упал на колено, заглянул в лицо. Наркоты так и стояли, тихо покачиваясь на ветру. Офицер полез за пистолетом, пальто мешало, он дёрнул за полу, срывая пуговицы. Увидев камуфляж и кобуру, налётчики обрели рассудок в той мере, в какой он остался у них, и бросились бежать, но не в рассыпную, не в ночь, не в кусты, а по протоптанной и хорошо освещённой фонарём с киоска тропинке.
Майор Нефёдов, не вставая с колена, аккуратно и хладнокровно, как в тире, разрядил обойму им в спины.