– Ты, Вова, верно? – спросила его Вика, он доброжелательно кивнул ей головой. – Меня зовут Вика! – она протянула ему руку, и он пожал ее в ответ.
– Аня, – как всегда грубо отвечала рыжая, но я знала, что это было только при первом знакомстве. – Это Тая, она не говорит, рядом с ней Слава, а это Коля и Артем. Приятно познакомится, – очень быстро проговорила Аня. – А теперь я хочу знать, как, черт возьми, все это получилось? Пожар, дым! Мы так не договаривались! Нужно было посоветоваться с нами, в конце концов.
– Извини, Ань, – улыбнулась я ей. – Просто нужно было что–то срочно придумать. Потом я встретила Вову, а дальше мы устроили пожар, Петя твой с Мишей нашли дымовые бомбы и все. Нас никто не заметил.
– Он не мой, – процедила рыжая сквозь зубы, я рассмеялась.
– До поры до времени, – пошутила Вика, Аня ребячески укусила ее. Потом все успокоились. Варя старалась завести разговор с Колей и Артемом, Вика и Тая спали, Аня проверяла запасы в наших сумках, которые мы успели прихватить с собой. Мы с Вовой отошли в другой угол, чтобы нам никто не мешал, мы скрылись в темноте.
– Снимай форму, – сказала я другу, доставая из сумки аптечку. Он повиновался мне. – Пулю, я надеюсь, ты догадался вытащить? – он прыснул, я закатала свои рукава и нанесла мазь себе на руки, потом стала мазать рану Вовы. Он внимательно следил за тем, что я делала.
– Откуда у тебя такой ужасный шрам? – спросил он про мою руку, когда я уже набирала лекарство в шприц. Вова ждал от меня ответа, поэтому пока я ему ничего не вкалывала.
– Я нашла почти всех этих ребят в лесу, у них был свой лагерь. Утром мы обычно собирали ветки, ягоды там, грибы. Ну ты понимаешь! Один раз я оставалась в лесу с Варей. Я отправила ее за ребятами. Пока она бежала за ними, волк успел разодрать мне руку. Вот так. Потом прибежала Аня и пристрелила его. Вика обрабатывала мне рану, но мне ничего не помогало. А потом мы добрались до 105–ого города и украли из дома Дежурных лекарства, – я многое не договаривала ему, я ничего не говорила о Максиме, даже не могла сказать ему о том, что что–то испытывала к Дежурному. Мне кажется, он вообще меня неправильно поймет. Поэтому, чтобы не было лишних вопросов, я ввела другу лекарство, и он в скором времени уснул, положив голову на мое плечо. Вслед за ним уснула я.
30
Я открыла глаза. Было темно, фонарик был выключен, я не знала, который сейчас был час, я только знала, что до сих пор еду в поезде, а он еще не останавливался. Я проснулась от того, что Вову потряхивало. Я вглядывалась в его лицо, он не спал. Он молча смотрел на меня. Я потрогала его лоб, он весь горел. Я полезла в свою сумку и на ощупь начала искать мазь. Вова в это время что–то бормотал. Потом кто–то включил фонарик. Это была Варя, она подошла к нам. Вова улыбнулся ей, хотя мы обе видели, что ему было трудно терпеть боль. Я стянула с него форму, и начала втирать в его рану мазь. Я понимала, что ее нужно было экономить, но… это был Вова. Он тихо стонал от боли.
– Варь, расскажи, как твоя сестра–неудачница смогла выжить и стать повстанцем? – шутя спросил он Варю, улыбаясь ей через боль. Он хотел как–то притупить ее. Варя в ответ тихо хихикнула.
– Я не знаю, – отвечала она. Потом она вдруг стала серьезной. – Знаешь, почему мы еще живы? Мы с Таней всегда будем связаны, мы сестры. Знаешь, что это значит?
– Объясни, – попросил ее Вова, который слушал ее так же внимательно, как и я.
– Она мой ангел–хранитель, а я ее. Мы не можем не защищать друг друга. Пока Таня защищает меня, она не можешь умереть, ведь тогда умру я. И наоборот. Это похоже на какое–то защитное поле, что ли.
– Мне бы тоже хотелось иметь личного ангела–хранителя, – грустно улыбнулся Вова. Потом я ввела ему лекарство. – Странно, это все, вам не кажется?
– Что именно? – спросила я, помогая надеть ему снова форму. – Что тут и странно, так это то, что ты выжил после того как тебя выбрали. Не хотел бы ты объяснить нам, что с тобой приключилось?
– Не поверишь, но я просто спрятался в яме собраний! Я только на следующий день вышел оттуда, пришел домой. Родители сказали, что меня искали, но у Праведников ведь строгий график. Наш Праведник уехал. Но потом… мне нельзя было нигде появляться. Дежурным дали приказ найти меня. Я почти не выходил из дома. А дальше все эти восстания. Это был какой–то кошмар, Таня! Народ просто начал бунтовать, выходить на площади. Я не знал, что делать. Мои родители были на работе, твои тоже. Я пошел следом за толпой. Люди забивали Дежурных, потом Дежурные начали расстреливать людей, я вновь побежал в яму от греха подальше. Я просидел там два дня, кажется. За это время в городе появились люди правительства. Людей вывезли. Город опустел. Я почти никого не нашел. Даже Дежурные уехали. Я не знал, что делать дальше. Жизнь стала пустой. Я ходил по городу, пытался кого–то найти еще, несколько раз заходил в свой дом, в твой. Думал, что наши родители тоже спрятались, но они боялись выйти. Как–то раз я сел в грузовик, на котором вывозил товары, и решил, что смысла оставаться в 104–ом не было. Я уехал в никуда. По пути меня останавливали Патрульные, у меня было еще разрешение на то, чтобы возить товары. Все было без проблем. Я не знал, куда я ехал и зачем. И тогда я по обычному своему маршруту приехал на станцию. Я не думал о том, что еду туда. Мне кто–то свыше подсказал путь, это точно. Ведь я вновь встретил тебя, Таня. Вот, что странно, а не то, что я выжил. Мы в один и тот же день оказались с тобой на станции. И я знаю теперь, что чудеса иногда случаются.