– Послушай, если я договорюсь, чтобы вас с сестрой еще кормили обедом и ужином, ты согласишься не рассказывать им то, что знаешь?
– Думаешь, я только из–за еды на такое соглашусь? Ты, наверное, еще не понял, что нам, обычным рабам, не впервые голодать. Голод для нас обычное дело. Так что, пойду найду Вику и все ей расскажу.
– Удачи! – процедил Максим сквозь зубы и встал с земли. Он куда–то пошел в гордом одиночестве.
Я поднялась и пошла за Викой, но она сама на меня налетела и рассмеялась этому. Потом сказала, что мне нужно сидеть спокойно, так как у меня большая рана. Меня больше трогала не сама боль, а то какие будут потом последствия. У меня могло пойти заражение крови. Главное – не показывать рану Варе. Поэтому я тут же накинула поверх себя папину куртку.
– Господи, Таня, как этот волк еще не сожрал тебя! – восклицала Вика. – Он же такой большой. А где Макс?
– Куда–то ушел, – тихо ответила я.
– Тем лучше. Терпеть не могу этого выскочку! – она села рядом со мной возле дерева, держа в руках кружку воды. – Попей, – она протянула мне ее, и я выпила ее содержимое.
– Никто не будет против, если я погуляю по лесу? Просто здесь слишком жарко.
– Иди, я обо всем позабочусь, – Вика улыбнулась мне и помогла встать.
Я шла по лесу, раздумывая лишь о том, что могу рассказать жителям этого лагеря. Возможно, я их еще плохо знаю, но на самом деле они очень дружелюбные, несмотря на все то отношение ко мне. А если они добрые, то они вполне заслуживают правду. Но все–таки сначала надо было выяснить, почему Дежурный решил притвориться обычным беженцем. Возможно, он сам был из, так сказать, шпионского отряда. Может потом он уйдет отсюда и всю информацию передаст своим людям. Тогда не нужно медлить, а надо сейчас же развернуться и рассказать все как есть. Но мне нужно все узнать. Мне нужны были ответы. Поэтому я пошла дальше по лесу, выискивая Максима. Признаться, его суровость и прошлое Дежурного портили всю картину. Это был красивый молодой человек с темно–русыми волосами и голубыми глазами, но со скверной душой и характером, который был у всех Дежурных без исключения. Я бы могла завести с ним дружбу, не зная того, что я знала о нем. А, может, я не достаточно знала? Что, если я ошибаюсь в нем? Тем не менее, я сейчас это узнаю.
– Надо поговорить, – сразу начала я, обнаружив его там, где и ожидала. Он находился в том месте, о котором никто не знал, кроме меня. Он лежал на зеленой траве, закрыв глаза. Сначала мне показалось, что он спал, но он пробормотал что–то непонятное. – Чего?
– О чем же ты хотела поговорить? – спросил он, поднимаясь. – Мне уже надоели эти перепалки с тобой, если честно. Было бы не плохо, если бы и я и ты не лезли друг к другу. Это начинает раздражать.
– Я же сказала, что надо поговорить, черт возьми! – повысила я голос и тут же пожалела об этом. Но этот Максим оставался спокойным, как тот камень, который лежал возле него.
– Ну, я слушаю, – прервал он молчание. – Я как бы тут время теряю, так что давай быстрее.
– Почему ты отказался быть Дежурным? – спросила я. Мой вопрос застал его врасплох. Он на секунду, казалось, вообще потерялся. Но потом взял себя в руки. Он присел на землю. Не смотря на все эти недомолвки между нами, я села рядом с ним и приготовилась уже слушать исповедь. Он залился смехом, которому я не могла найти объяснения.
– Да неужели ты думала, что я тебе все сейчас расскажу? – его смех оскорблял меня. Я не сумела себя сдержать и двинула ему по его наглой роже. Его смех тут же прекратился. – Зря ты это, Таня! – было довольно странно слышать свое имя из его уст. – Мне так редко бывает смешно, а ты обломала мне весь кайф! – и он снова начал смеяться.
– Значит, тебе есть, что скрывать! – я встала и уже хотела пойти с намерениями все рассказать Диме с Викой, но этот идиот поймал меня за руку. Я тут же вскрикнула от боли. – Отцепись от меня!
– Ты так и будешь орать от боли или сядешь и выслушаешь меня? – моя рука снова начала кровоточить от того, что он ее крепко сжал. Он усадил меня так, что я касалась его плеча. Он сел в свободную позу и стал смотреть куда–то вдаль, я приготовилась слушать. – Мне было шестнадцать, когда меня отправили в город номер 104. Сам я жил до этого времени на другом конце материка, то есть там, где живет все правительство. Родители стали сразу приучать меня к жестокости. Я ходил с ними на площадь и смотрел, как убивали невинных людей. Но я не мог стать таким как они. Мне приходилось все время быть в маске. Мне нужно было стать жестоким. Каждый божий день мне приходилось унижать и бить людей, чтобы остальные Дежурные ничиго не заподозрили.