– Н–нет.
– Ты будешь спать там одна, я могу перекантоваться и здесь, возле костра. Не будь такой упрямой.
– Ладно.
Я поплелась в его палатку. Укрылась его одеялом, чувствуя, как становится немного теплее. Тут, в палатке, было теплее, чем под открытым небом. И перед тем как уснуть я лишь думала о том, что Макс будет сегодня спать на том месте, где обычно сплю я, из–за меня. Когда я думала о нем так, я забывала о ненависти к нему. Но все–таки я должна помнить, кем он является на самом деле. В нем было две сущности. И что–то в одной из них было такое, что притягивало меня. И сейчас он занимал особое место в моей голове.
15
Я проснулась, когда уже было очень светло. Но не от света я встала, а от голосов.
– Ты вообще соображаешь, что ты делаешь?! – это был возмущенный голос Ани. – Еще вчера я думала, что ты одумался и перестал общаться с этой!..
– С кем?
– Думаешь, она бросится к тебе на шею после того, как проснется?
– Она не такая как ты, не бросится.
– У тебя такие тонкие намеки! Во–первых, ты птица не моего полета, а во–вторых…
– Знаешь, как–то сразу стало обидно. Я привык, что девушкам я нравлюсь. И тут узнаю такое! Как же так? Ну, признайся, что ты от меня глаз не можешь отвести. На прошлой неделе, к примеру…
– Ничего не было.
– Ты хотела поцеловать меня. Но после того, как я тебя, так сказать, отшил, ты начала срываться на Таню. И дело совсем не в том, шпионка она или нет. Ведь так?
– Ты себе льстишь, Макс. И ты постоянно переводишь тему. Было совершенно глупо впускать ее в свою палатку! Лучше бы она вообще оставалась спать у дерева, как до этого делала.
– Она больна, – серьезно добавил Макс. – У нее жар. После того, как она проснется, нужно сразу позвать Вику. Ты ведь не будешь против того, что я о ней так забочусь?
– Иди в задницу! – процедила Аня и отошла от места, где она только что разговаривала с Дежурным.
Я почувствовала, как меня начало тошнить. Я выскочила из палатки и побежала блевать. Кто–то подбежал ко мне. Я обернулась и увидела Макса. Он протянул мне кружку воды. Я облокотилась на дерево и начала жадно пить. Потом отдав Максиму кружку, я опустилась на землю. Он сел со мной рядом. Меня всю трясло от холода, я укуталась в папину куртку, но, честно говоря, это никак не помогало.
– Что делает Варя? – спросила я. В этот раз мой голос дрожал не так сильно.
– Почти все уже в лесу, и она тоже. Мы сегодня с Аней на дежурстве. Судя по всему, ты слышала наш разговор.
– Да, слышала. Не нужно так заботиться обо мне. Я не беспомощная, как тебе кажется. Я искренне ценю, что ты делаешь для меня, но это слишком. Лучше вообще не привлекать к себе внимания. И так его слишком много. Ты только посмотри на меня! Больная, хромая, с разодранной рукой…
– Кстати, дай мне посмотреть раны, – зная, что он от меня сегодня так просто не отстанет, я протянула ему сначала руку. – Я просто в шоке от того, как Вика делает перевязку! – говорил он, снимая повязку. – Тебе нужны лекарства. Сплошное гноение. Поэтому у тебя жар.
– Смешно, – усмехнулась я. – Лекарства! То есть, без них я обречена, хочешь сказать? Мы в лесу, Макс! Какие к черту лекарства? Мне не страшно сдохнуть, мне страшно оставлять Варю одну…
– Думаю, стоит прогуляться до города. Я изучил местность. Мы уже возле 105–го. И не переживай так! Смерть тебе не грозит! Так, а теперь пошли обратно.
– Как бы было мне неприятно, но спасибо тебе.
– Еще не вечер! – шутил Максим. Он помог мне встать, и мы пошли к костру.
Я не хотела есть, но Дежурный настаивал на том, что так мой организм может поправится. Я елу через силу. Аня смотрела в особенности на меня. Ну, как всегда со злобой и ненавистью. После обеда я снова улеглась спать, но с Максом я договорилась, что только ночью буду спать в его палатке. И то только во время болезни. Я спала крепко, но не видела никаких снов. Они довольно редко виделись мне. А когда проснулась, то увидела рядом с собой Варю. Я старалась делать вид, что здорова. И, кажется, я хорошо с этим справлялась. Варя спросила меня только о том, почему я такая бледная. Остальное я не показывала: мою слабость, дрожь. Варя говорила о том, что здесь ей начинает нравиться. Но я–то понимала, что если бы не Вика, ей бы тут пришлось несладко. Вика старалась сделать так, чтобы ее здесь никто не трогал. Но постепенно все эти люди начали относиться к ней добродушно, но не так как ко мне. Большинство из них до сих пор относились ко мне с призрением, а Варя уже была жильцом лагеря. Я могла только радоваться этому.
Был уже вечер, а я не могла залезть на дерево и посмотреть закат. Все сидели у костра и обсуждали, как им быть дальше. Они все еще не отошли после прилета людей правительства. И я, между прочем, тоже. Перед глазами моими была лишь кровь. Меня до сих пор бросало в дрожь от воспоминания о том, что я убила кого–то. Но потом от этих мыслей меня отвлек Дима: