– Опусти ружье, Макс! – громко сказала ему я. – Она безобидна. Не дури.
– Таня, никому нельзя доверять! Кто ты такая? – обратился он к девушке. Естественно, она не отвечала ему. – Повторяю еще раз!.. – ничего не оставалось делать, как двинуть ему по ноге. Он упал и я забрала у него ружье. – Какого черта?
– Может, ты поверишь мне? – он поднялся и посмотрел на меня, поджав губы то ли от обиды, то ли от злобы. – Говорю тебе, она безобидна. Вы нашли остальных?
– Да. И они уже ждут нас. Предоставь мне вести ее, – он кинул быстрый взгляд на Таяну. – После тебя расколоть этих ребят окажется сущим пустяком. Эй, пошли.
– Ну нет. Поведу ее я. После того, как я увидела, что ты угрожаешь ей оружием, вряд ли я тебе ее доверю. Так что справлюсь я и без тебя.
– О, я смотрю, вы стали подругами! Можно полюбопытствовать, с каких это пор? – он был уже не в том духе. А потому я смерила его взглядом, который привел бы его в чувство. Но не тут–то было. – Что это? – он посмотрел на землю. – Таяна? Это что, ее имя? Отлично. Таня, нельзя сразу же делать дружелюбный вид. Этим могут воспользоваться! Могу поспорить, она уже знает, как и тебя зовут. Господи, я просто поражаюсь тобой!
– Заткнись, пожалуйста! – процедила я сквозь зубы. – Пойдем, – обратилась я к девушке довольно доброжелательно. Она косилась на Максима. – Ты наводишь на нее ужас. В общем–то, я не удивлена этому. Макс, прошу тебя, иди вперед, – он нехотя повиновался. Я уговорила девушку пойти за мной, и она пошла. Дежурный все время оборачивался. Вскоре мы дошли до остальных. Еще двое ребят. Еще одна девушка и парень. – Это ваша подруга? – обратилась я к остальным, указывая на Таяну. Они робко кивнули головой, косясь на Игоря. Он был настроен припугнуть их. А это было очень плохо. Так он от них ничего не добьется. – Мы так и будем здесь стоять? Пора бы вернуться.
– Вот идиотка! – отозвалась Аня.
– Заткнулась бы ты, а? – ответила я.
– Ша! – крикнул Игорь. – С какой стати мы должны вести их в лагерь, Таня? Разве есть у нас уверенность в том, что эти люди не из правительства? Знаешь, что мы нашли у этого парня в сумке? Фонарик, который есть только у Дежурных. Это тебе о чем–то говорит?
– И что же? Перед побегом они могли замочить одного из Дежурных и забрать у него фонарь. Разве не допускаешь ты этого, Игорь? А может быть, этот парень таков же, как и ты? – Игорь понял, к чему я веду. Почему этот парень тоже не мог быть Дежурным? И, казалось, он серьезно об этом задумался. После небольшого молчания он кивнул головой в знак того, что согласен со мной. В конце концов, мы решили идти обратно вместе с найденными ребятами.
Мы молчали почти весь день. Было ясно, что и я и Максим не настроены были сегодня разговаривать друг с другом. Признаться, мне было обидно, ведь он считал мои поступки глупыми и безрассудными. Да и вообще, по–моему, это было неплохо. Я считала, что не стоит привыкать к тому, что он всегда и везде будет со мной согласен. Зато он был честен со мной, за что я была ему благодарна. Но все–таки мы были разного мнения. Черт! Так мне нравится или не нравится, когда он со мной не согласен?
– Темнеет, – объявил Игорь. – Останавливаемся здесь.
Развели костер, мы с Аней приготовили глухарей, которых подстрелили по пути. Беженцы смирно сидели у дерева и наблюдали за нами. Взяв из сумки фляжку воды, я уже готова была дать ее им, но тут между мной и Максом снова разгорелась ссора. Он забрал у меня воду резким движением руки. После чего он снова начал осуждать меня за доверчивость, а я, естественно, была с ним, мягко говоря, не согласна. Чтобы еще больше с ним не разругаться, я решила отойти от него подальше. После ужина я планировала завалиться спать, но моя больная нога не давала мне покою. Мне пришлось взять с собой сумку и отойти подальше. Но потом подумала и позвала с собой Максима, который еще не спал. И мы по–прежнему не разговаривали. Как только мы скрылись из виду, я начала слышать только свое и его дыхание. Но позвала я его не за тем, чтобы он вколол мне лекарство, а за тем, чтобы снова осмотреть то, что я обнаружила прошлой ночью. И когда мы пришли на место, то снова сидели и гадали над гребанным паролем. Только молча. Ему, так же как и мне, не позволяла гордость начать первым разговор. И если бы не моя обида на него, я посмеялась бы над этой чертой его характера. Потом мы так же молча пошли обратно. Когда начали подходить к ночлегу, я достала шприц и лекарство. Я кинула взгляд на Дежурного, он уже открыл рот, чтобы что–то мне сказать, но тут же закрыл его. Введя себе лекарство, я пошла дальше и улеглась у дерева, тогда как все остальные были у костра. Через десять минут я уснула, чувствуя как боль понемногу уходит.