– Аня! – укоризненно произнесла я и шикнула на нее. Она подала смешок. – Не смешно! Я чуть не померла от страха. Где Паша?
– Мы решили набрать хвороста, чтобы разжечь костер. Он сейчас подойдет, – пояснила Аня и снова рассмеялась. – Видела бы ты свое лицо!
– Знаешь, ты тоже испугалась, когда увидела, что на тебя наставили ружье, – улыбнулась я ей, а потом вспомнила ее физиономию минуту назад. Да, она тоже в этот момент думала о том же, о чем и я. И тоже не на шутку испугалась, но она не хотела этого показывать мне. – Почему вы оставили меня одну?
– Если честно, то мы не хотели тебя будить. Зато ты выспалась! – она повеселела со вчерашнего дня или снова не хотела показывать того, что действительно творилось у нее в душе. – Вчера я заметила, что ты была сонной. Ладно Дима! Он–то дежурил всю ночь, а ты…
– А я просто не могла уснуть, – оборвала ее я, когда заметила, что к нам приближается Паша с кучей хвороста. Больше с Аней мы при нем не разговаривали, как до этого говорили. Мы обсуждали все вместе, что делать дальше, сидя у костра и завтракая. Гречка и чай. Это было на весь день. Я давно уже не питалась так, как раньше, дома. Дома я ела один раз в день, а то и вообще не ела. В бункере же у нас было трехразовое питание. И тут снова, когда мы вышли наружу, мы должны были есть один раз в день, так как все свои запасы мы берегли на всякий случай.
– Как мы завтра встретимся с остальными ребятами? – спросила я у Паши. Он глубоко задумался над этим вопросом. – Даже не представляю, что начнется послезавтра, – уже тихо добавила я и тяжело вздохнула. Я никак не могла смириться с тем, что могу вот–вот умереть.
– Только не надо паниковать! – рявкнул Паша. – Все будет нормально, слышите? А что на счет встречи с другими ребятами, то над этим надо хорошенько подумать. Обычно же мы стреляем один раз в воздух, так ведь? Предлагаю к полудню подать ребятам знак, думаю, они догадаются, а потом пойдем им на встречу, поздно вечером мы встретимся, а дальше будь, что будет.
– Отличный план! – проворчала Аня. – Ладно, а сейчас что мы будем делать?
– Идти в ту сторону, куда ушли парни, – пояснил Паша.
Мы доели, потушили костер и пошли обратно. Я старалась уловить хоть какие–то подозрительные звуки, но вокруг было тихо. Это было словно затишье перед бурей. И это было страшно. Паша был хмурым, и это выдавало его. Обычно он был разговорчивым, а сейчас он сделался задумчивым. Аня шла так, как будто уже ни на что не надеялась. Я одна оглядывалась по сторонам и что–то пыталась обнаружить. Ребята будто уже смирились с тем, что их может не стать. А я хотела жить, у меня была жажда этой жизни.
Как Паша и говорил, к полудню он выстрелил один раз в воздух. Через минуту мы получили выстрел в ответ. И ребят совсем не волновало то, что это могли сделать шпионы. Неужели им настолько было наплевать? Тем не менее, мы шли вперед. Был уже день, солнца не было, более того шел дождь. Стало холодно. Мне захотелось выпить кружечку горячего чая и лечь под одеяло в палатку. Но я снова оглянулась и поняла, что нет здесь палатки, а уж тем более костра и горячего чая. Только темный, бесшумный лес, который наводил страх. Дождь сильно барабанил по лицу. Я иногда получала удовольствие от того, что идет ливень, но сейчас… сейчас он меня просто накалял. Но к вечеру мое раздражение улетучилось. Появилась темнота, появился страх, несмотря на то, что мы встретились со второй частью нашего отряда.
25
Мы сидели все вместе. Дима старался всех нас отвлечь от дурных мыслей своей болтовней. Он даже старался иногда шутить, и мы смеялись. Но страх был сильнее веселья. Когда Максиму поручили дежурить всю ночь, когда я осталась лежать в спальном мешке одна, звуки дождя и кромешная тьма начинали пугать меня. И из–за этого я снова почти не спала, как и Максим. Я уснула, когда уже только–только начинало светлеть, а где–то через два часа меня разбудил сонный Макс, протягивая мне кружку горячего чая. Я сразу проснулась с той мыслью, что это мог быть мой последний день. Да и у каждого здесь на лице было написано, что он думает о том же самом. А мы до сих пор не смогли обнаружить людей правительства.