Прошло лишь несколько недель, а за ними пришло и доказательство. Бевин заговорил, и мир замер, не веря своим ушам. ”Сон в летнюю ночь” исчез, как-будто и не было лейбористских обещаний, Блекпульской резолюции и заверений дружбы. Остался всего лишь традиционный британский кулак, да Бевин, про чью ненависть и презрение к евреям уже ходили легенды.
Именно этим разочарованием и окончилась наиболее трудная и позорная фаза антибританского восстания. Лидеры Еврейского агентства осознали, что не могли более сотрудничать с такими ’’властями”. Официальное руководство ишува отдало приказ о прекращении преследований Иргун Цваи Леуми, передачи членов Иргуна в руки британской разведки и похищений его руководителей. Хагана ослабила свое давление. К нам послали представителей официального руководства для ведения переговоров по образованию объединенного фронта.
Мы знали, что несмотря на горечь былого опыта, мы найдем в себе силу воли протянуть нашу руку и обрести то, чего мы всегда так жаждали: объединенный еврейский фронт против угнетателей. Чего мы только не отдали и не принесли в жертву для достижения этой заветной цели? И в самом деле, одной из причин нашего самообладания была твердая вера в неизбежность образования объединенного фронта. Вот и пришел великий день. Наши жертвы не были принесены напрасно. Те, кого предавали и кто мечтал о свободе, сидя за колючей проволокой на родине и на чужбине, сразу же поддержали наше решение.
Итак, мы приняли решение влиться в объединенный еврейский фронт без определения принципов такого единства. Но мы не могли согласиться на немедленные переговоры. Хагана все еще держала у себя одного из наших людей, Элиэзера, ветерана подполья. Условия, в которых ему пришлось жить, были так ужасны, что эти страдания нанесли непоправимый вред его здоровью. Но Хагана так и не смогла сломить дух Элиэзера. Мы поставили руководство Хаганы в известность о том, что не может быть и речи ни о каком соглашении до тех пор, пока наших бойцов будут преследовать. По крайней мере, Элиэзер должен был быть тотчас же освобожден. Конечно, Хагана не могла возвратить нам тех, кого в свое время передала в руки британских властей, но Элиэзер-то, по крайней мере, был у них. Мы отказались пойти на компромисс. Они согласились. В один прекрасный день Элиэзер объявился, чтобы начать долгую, полную приключений, активную деятельность в странах диаспоры.
Элиэзер вместе с другим нашим офицером, Хананией, был переправлен нелегальным образом в Италию на борту танкера. Согласно полученным инструкциям, Элиэзер должен был организовать Иргун Цваи Леуми в диаспоре и разработать планы по репатриации. Элиэзер сделал все, что было в его силах. В диаспоре возник Иргун, служивший дополнительной силой в Европе и наводивший страх на наших врагов за пределами Эрец Исраэль. Кроме того, Иргун в странах рассеяния служил резервной силой для наших в Эрец Исраэль. Однако, в области ’’нелегальной иммиграции” мы испытали большое разочарование. В Италии Элиэзеру удалось приобрести два корабля. Еврейский комитет Национального освобождения в США и литерный британский правительственный поезд, на который мы совершили нападение в Ха-дере, снабдили Элиэзера достаточными денежными средствами. Но наши агенты и те, кто им помогал в Италии, пали жертвами частной вендетты, которая вообще ничего общего с нами не имела. Один из кораблей был попросту подожжен, а другой стал жертвой саботажа. Таким образом, наши планы по репатриации, достигшие определенных успехов в годы Второй мировой войны, были совершенно расстроены. После всех этих неудач прошло почти два года, прежде чем Еврейскому комитету за национальное освобождение в США удалось приобрести ”Бен-Хект”. ’’Бен-Хект” доставил к берегам Палестины около тысячи репатриантов, которые, однако, подобно многим репатриантам тех лет, были сразу же депортированы на Кипр.
И все же, достижения и неудачи Иргуна в диаспоре были еще все в будущем, а в те дни 1945 года, когда Элиэзер был освобожден похитителями из Хаганы, мы просто радовались. Последнее препятствие, стоящее на пути нашей встречи с представителями Хаганы, исчезло, и эта встреча, на которой присутствовали представители всех трех вооруженных организаций ишува, состоялась в назначенное время. Хагана была представлена моим старым знакомым Моше Сне и Исраэлем Галили, которого я видел впервые. ЛЕХИ была представлена Натаном Фридманом, а я был делегатом Иргун Цваи Леуми. На этот раз даже не шла речь о каком-либо ’’ультиматуме” или о ’’ликвидации”. Мы говорили о борющемся единстве, о надеждах и чаяниях нашего народа.
3
Моше Сне и Исраэль Галили предложили полное слияние всех трех вооруженных организаций. Они приводили ряд доводов, но их главным аргументом было основание ’’еврейского движения сопротивления”.
’’Хагана, — сказали они, — начала войну с ’’правительством Белой книги”. Почему бы вам не присоединиться к ее рядам? Вы всегда говорили об этом и доказывали, что если бы мы начали сражаться с англичанами, вы были бы готовы принять наш устав и дисциплину. Нынче настало такое время. Мы начали сражаться и будем продолжать нашу борьбу. Поэтому вашим долгом будет вступить в Хагану на основании не только национальной дисциплины, но и ваших собственных принципов. Мы, в свою очередь, обеспечим вашим соединениям в переходный период определенную автономию”.
Мы все были готовы к длительной борьбе вместе с Хаганой; но не были, однако, готовы раствориться под одним плащом ’’единства”. Я объяснил Моше Сне и Исраэлю Галили различие в политическом и организационном статусе между Хаганой и Иргун Цваи Леуми. Хагана безукоснительно выполняла приказы Еврейского агентства. Мы считали такое подчинение значительным и, вероятно, решающим шагом. Существуют естественные законы, которые определяют желание каждой организации и учреждения продолжать свой образ существования. Легальное, признаваемое всеми ’’респектабельное” учреждение стремится оставаться легальным, признаваемым и таким же ’’респектабельным”. Нелегальное учреждение пытается достичь цели, в борьбе за которую оно и стало воинственным и преследуемым. Между естественными стремлениями этих учреждений имеется объективный конфликт. Личная воля и способности тех или иных лиц способны обострить или смягчить этот извечный конфликт, но не разрешить его. Столкновение целей должно неизбежно окончиться тем или иным образом; либо официальное учреждение заставляет и принуждает нелегальное прекратить вооруженную борьбу, грозящую подорвать легальный статус организации, либо воинственная организация стряхивает с себя ненужные обязательства и освобождается от пут зависимости от легального учреждения. Третьего пути здесь нет.
Даже Ричард Кроссман понимал эти принципиальные различия и соображения. В своей книге ’’Палестинская миссия” он пишет о свидетельских показаниях, данных Давидом Бен-Гурионом англо-американской комиссии по расследованию: ”В ответ на вопрос Маннингхема-Буллера, согласен ли он с тем, что доктор Хаим Вейцман заклеймил позором насилие, Давид Бен-Гурион ответил, что согласен, но тут же оговорился, что от сотрудничества Еврейского агентства в деле подавления демаршей террористов пришлось отказаться, ибо особой пользы оно так и не принесло... Он, казалось, хотел использовать оба метода и оставаться терпимым к террору как верному способу оказать давление на администрацию. Эта политика обречена. Руководители ирландских повстанцев решились, наконец, уйти в подполье... Интересно, будет ли Бен-Гурион достаточно умен, чтобы пойти на это, или принять позицию Хаима Вейцмана, считающего, что использование силы является грубой и непоправимой ошибкой”.
Так я объяснил наши отношения представителям Хаганы. ”Мы не можем отказаться от независимого существования, — сказал я, — и уж, конечно, не на первой стадии совместных действий. Мы, конечно, рады, что вы изменили ваше мнение, но нас беспокоит будущее. Сегодня официальное руководство приказало вам сражаться с англичанами во что бы то ни стало, вчера руководство толкало вас на борьбу с нами. Кто может знать, какие приказы вам будут даны завтра? Вы невластны над своими решениями. За вас решают другие. И если они изменят свое мнение, что случится с вами, что случится с нами и, что более важно, что произойдет с нашей борьбой? Я предполагаю, вы и дальше будете внимать приказам, но мы, как уже неоднократно повторялось, хотим сражаться с британским правительством до тех пор, пока они правят нашей страной. Что явится результатом всего этого? Новый раскол после долгожданного объединения? Зачем нам нужны все эти искусственные трудности? Давайте будем реалистами. Хагана только что присоединилась к борьбе, которую мы ведем вот уже долгое время. Так давайте организуем объединенный фронт. И если вы будете продолжать борьбу до победного конца, то вряд ли между нами будут трения. Но если, по той или иной причине, вы решите отказаться от ведения борьбы, мы не последуем вашему примеру. Мы будем продолжать сражаться до победного конца.