Несколькими днями позже на встрече с представителями Хаганы мы указали на серьезные последствия, которые могли бы произойти из-за того, что они не поставили нас заранее в известность об операциях, которые были намечены их штабом. Они согласились с нами и обещали в будущем информировать нас обо всех намечаемых ими боевых операциях.
Военные операции Хаганы за время существования объединенного сопротивления не были многочисленны. В памятную ночь операции на железной дороге Хагана также потопила три британских патрульных судна. Позднее она дважды атаковала радарную установку в Хайфе. В первый раз британские силы успели обнаружить бомбы замедленного действия и обезвредить их, но во второй раз атака Хаганы удалась. Соединение Хаганы совершило налет на полицейский наблюдательный пункт в Гиват-Ольга, который взлетел на воздух в точно намеченный срок.
Хагана организовала также ’’ночь Вингейта” в Тель-Авиве. Целью этой операции была демонстративная высадка нелегальных репатриантов на побережье Тель-Авива. Британские власти пытались прорваться к месту высадки и депортировать нелегальных иммигрантов на Кипр, но им это не удалось.
В феврале 1946 года Хагана провела диверсионные акты противомоторизованной полиции, а в июне того же года бойцы Хаганы разрушили несколько пограничных мостов, чем их организация и закончила свое вооруженное сопротивление.
Нападения на лагеря моторизованной полиции последовали после совместных консультаций, вызвавших ожесточенные споры.
Мы намеревались атаковать пункт моторизованной полиции близ Кфар-Виткин, так как располагали сведениями, что там имеется большая партия оружия. На протяжении нескольких недель наши ребята ходили на разведку в район этого полицейского поста, составили план лагеря и уточнили количество оружия, находящегося там.
Мы пришли к соглашению с Хаганой — атаковать четыре намеченных нами и Хаганой лагеря моторизованной полиции в одну ночь. На один из них должны были совершить нападение мы, а на три — боевые соединения Хаганы. Мы хотели также совершить налет на лагерь британских войск в Сароне, но руководители Хаганы с этим почему-то не согласились, и нам разрешили атаковать лишь пост у Кфар-Виткин.
За несколько дней до проведения операции Исраэль Галили предупредил меня, что особые условия вынуждают отложить проведение операции в Кфар-Виткин. Я встретился с ним и объяснил, что отмена операции неблагоприятно скажется на наших ребятах, и что жаль отказаться от оружия, которое прямо ’’просится” в руки. Исраэль Галили ответил, что вполне меня понимает, но отмена операции необходима.
Я ушел от Исраэли Галили с тяжелым сердцем. Он не открыл мне ’’важной причины”, и я не приставал к нему с вопросами. Люди подполья должны считаться с утверждениями своих союзников, даже если они не хотят или не могут открыть своей тайны. Из его намеков я мог предположить, что Хагана оборудовала оружейную мастерскую неподалеку от Кфар-Виткин, и они опасались, что за нашей атакой последует обыск, и мастерская будет обнаружена. Я сообщил моим товарищам о почти верной догадке, но мне пришлось порядком потрудиться, чтобы их утихомирить.
В намеченный час Хагана совершила нападение на моторизованные полицейские части Палестины. В Сароне их ожидало поражение, так как не все группы подошли вовремя, и прорыв обороны противника не удался. Четыре бойца Хаганы были убиты еще до того как проделали проход в ограждении из колючей проволоки. Нападение на второй лагерь моторизованной полиции вообще не состоялось. В Шафраме бойцы Хаганы прорвались через колючую проволоку и вывели из строя несколько бронемашин противника. Немного меньшего успеха они добились в... Кфар-Виткин!
Наши ребята были вне себя от возмущения, и они были правы. Наша операция в Кфар-Виткин была отменена по ’’особым причинам”. Почему же Хагана напала в ту ночь на пост моторизованной полиции в Кфар-Виткин? И чего они этим в конечном счете добились? Один или два бронированных автомобиля противника были выведены из строя. Если бы эту операцию провели мы, то Иргун Цваи Леуми не только вывел бы из строя всю боевую технику противника, но и унес бы оттуда сотни винтовок, автоматов и прочего боевого снаряжения.
Я гневно заявил все это Исраэлю Галили и Моше Сне, но так и не смог добиться какого-либо вразумительного объяснения их более чем странного поведения. До сегодняшнего дня мне так и не удалось узнать, какими соображениями руководствовалось командование Хаганы, когда оно запретило нам провести операцию в Кфар-Виткин. Быть может, Хагана не хотела, чтобы мы действовали одновременно с ними в одной операции?
Происшествие в Сароне было несколько другого свойства. Хагана подверглась резкой общественной критике за то, что в результате операции, которая не увенчалась заметным успехом, погибли четыре бойца. Эта критика была несправедливой, так как неудачи и жертвы неминуемы в войне. Мы, чей опыт партизанских атак был намного богаче, чем опыт Хаганы, продолжали добиваться общей атаки на соединения моторизованной полиции, несмотря на инцидент с Кфар-Виткин. Мы помнили о политическом значении нашей борьбы, и мы отдаем честь смельчакам, павшим при Сароне.
Хагана, которую британские войска серьезно не преследовали, организовала общие похороны своих четырех убитых. Американские журналисты не поняли разницы между официальными и неофициальными боевыми действиями и усмотрели в похоронах подтверждение поддержки Хаганой так называемого ’’терроризма”. Некоторые из них, описывая участие лидеров Еврейского агентства в траурной церемонии, сообщили затем, будто официальное руководство ишува поголовно вступило в Иргун Цваи Леуми! В этом, конечно, не было и малой толики правды; но сотрудники военной разведки Великобритании сделали множество фотоснимков всей траурной церемонии и особенно молодых людей, участвовавших в ней.
5
В то время, когда соединения Хаганы атаковали моторизованную полицию, бойцы подполья совершили налеты на аэродромы страны: Лод, Кфар-Сиркин и Кастина. Аэродром в Кфар-Сиркин должны были атаковать члены ЛЕХИ, которые и провели успешное нападение.
Наши ударные силы действовали против центрального аэропорта в Лоде и большой взлетно-посадочной полосы в Кастине. Операция была очень тяжелой, так как враг был постоянно настороже. Все дороги к Лоду и Кастине охранялись моторизованными патрулями, а вдоль взлетно-посадочных полос стояли большие армейские палатки. Наши люди пробирались к объекту по открытым полям, хлюпая по колено в грязной жиже: дожди превратили поля в болота. Когда же они приблизились наконец к аэропорту, они не только промокли до костей, устали и сбили ноги до крови, но потеряли самое главное преимущество — внезапность. Враг был предупрежден и ждал. Лучи прожекторов шарили по высокому ограждению из колючей проволоки и окрестным полям. Наши ребята слышали, как британский офицер кричал с вышки: ’’Следите за дорогой, эти ублюдки уже близко”.
Как бы там ни было, наши ударные силы решили действовать. Они разделились на атакующую группу и группу прикрытия. Под непрекращающимся пулеметным огнем они пробрались через колючую проволоку и пошли на штурм аэродрома. Наши ребята даже принесли с собой небольшие лесенки, оказавшиеся очень кстати. В считанные секунды они взобрались по ним в самолеты, заложили в них динамит, зажгли бикфордовы шнуры и бросились по лесенкам вниз. Еще несколько секунд, и четырехмоторные бомбардировщики ’’Галифакс” превратились в груды искореженного металла.
Отступление на базу было более тяжелым, чем сама операция. Светало. По дорогам рыскали британские солдаты и полицейские с автоматами. Наши ребята вязли в грязи, но они были счастливы. Они знали, что взорвав боевые самолеты противника, они подорвали сами основы военной мощи мандата. В арабских деревнях наших ребят встречали с нескрываемым восхищением. В еврейских деревнях их приветствовали радостным ликованием, обнимали, целовали.