Но 29 июня нам некогда было размышлять. Перед нами во всей своей остроте встал вопрос: что делать? У нас все еще не было серьезных причин сомневаться в том, что сопротивление Хаганы будет продолжаться и впредь. На протяжении всего дня 29 июня 1946 года радиостанция ”Кол Исраэль”, являвшаяся рупором Еврейского агентства, провозглашала:
’’Великобритания объявила беспощадную войну еврейскому народу. Еврейский народ не прекратит, однако, своей борьбы за освобождение. Долой нечистых отпрысков Тита с нашей святой земли! Долой нацистско-британский режим в нашей стране!”
Текст этих радиопередач был удивительно похож на ранние прокламации Иргуна. Но заявления радиостанции ”Кол Исраэль” отличались от наших прокламаций тем, что в них чувствовалась некоторая нервозность. В тот день мы не обращались к населению с лозунгами. Мы предложили программу действий, которую опубликовали после того, как послали ее руководству движения сопротивления.
Мы вынесли следующие 9 предложений:
1. Установление еврейского временного правительства, которое возглавит борьбу за ликвидацию британского оккупационного режима.
2. Установление верховного национального совета в качестве народного парламента. Парламент обладает правом принимать законы, определять обязанности каждого гражданина и издавать указы.
3.Опубликование еврейской Декларации независимости, которая составит основу Конституции, гарантирующей свободу, равенство и социальную справедливость для всех жителей страны.
4. Образование судов в еврейском государстве, бойкот британских правовых органов.
5. Учреждение национального налогового управления, в кассы которого будут стекаться все налоги, взимаемые с еврейского населения Эрец Исраэль, и запрещение оплаты всех платежей британским властям.
6. Создание объединенной освободительной армии, которая примет военную присягу и клятву не слагать оружие, пока не будет создано независимое еврейское государство.
7.Образование верховного военного командования для проведения всеобщей мобилизации и организации временной гражданской администрации, которая заботилась бы о насущных проблемах гражданского населения и руководила борьбой.
8.Обращение к евреям диаспоры с просьбой о помощи.
9.Опубликование призыва ко всем народам мира — к Соединенным Штатам Америки, Советскому Союзу, Франции и ко всему свободному человечеству — о помощи еврейским борцам за свободу.
Еврейские официальные круги находились в состоянии полного замешательства. Вначале многим еврейским заключенным был передан приказ не называть своих имен и адресов. Еврейские заключенные давали британским следователям стереотипные ответы: ”Я — еврей из Палестины”. Англичане заявили, что если еврейские заключенные будут и впредь отказываться называть свое имя, то не может быть и речи ни о каком освобождении.
Прошло всего лишь несколько дней, как из концентрационных лагерей послышался крик: ’’Опознайте нас!” Англичане действительно опознали многих, но освободили всего лишь нескольких.
Среди тех задержанных, которые не были освобождены, несмотря на сообщение англичанам данных об их личностях, были некоторые лидеры Еврейского агентства и ’’Ваад Леуми” исполнительного комитета еврейской общины в Эрец Исраэль: раввин Фишман, Ицхак Гринбаум, Моше Шерток, Давид Ремез, доктор Дов Йосеф и другие. Наши ребята, которые уже провели достаточно много времени в концентрационных лагерях, встретили своих новых друзей по несчастью сердечно и просто. Гринбаума и Ремеза они почитали больше всего. Ремез в свое время учил их Талмуду и проповедовал национальное единство. Моше Шарет держался в стороне от всех и ограничился лишь следующим заявлением: ”Мы выйдем отсюда лучшими евреями, чем прежде”. Гринбаум же, сидя в заключении в Латруне, создал интересную теорию. По понятным причинам он опубликовал в то время лишь первую часть своих записок, из которых явствовало, что воинствующий ветеран стал пораженцем, призывающим к прекращению вооруженной борьбы и принятию политики умиротворения, выдвинутой Вейцманом. Через много месяцев мы узнали от него же, каковы были его истинные намерения. В связи с тем, что произошло 29 июня, Гринбаум заключил, что Хагана непременно должна покинуть поле брани и вооруженного сопротивления врагу, однако при условии, что так называемые ’’смутьяны” будут продолжать бороться. Я не уверен, что эта интересная идея была правильной. Верным является то, что если бы она была принята, то можно было бы избежать многих недоразумений. Но, к сожалению, она не была принята, и настал день, когда честнейший г-н Гринбаум вынужден был выкрикнуть на заседании центрального совета сионистской организации: ”Я не буду поддерживать создание объединенного фронта Бен-Гуриона и Бевина против Бегина”.
Несмотря на дружеские отношения, сложившиеся между столпами Еврейского агентства и заключенными ветеранами, я однажды услышал от главнокомандующего движения сопротивления жалобу следующего содержания: ’’Иехескель, ваши люди в Латруне ссорятся с находящимися в заключении сионистскими лидерами.
Можете ли вы обратиться к ним с просьбой прекратить это? Крайне желательно, чтобы это было сделано без промедления. Я жду вашего ответа. М.И.”
Я тотчас же навел справки через подпольную почту, которая действовала между нами и нашими заключенными, где бы они ни находились. Наш офицер, отвечавший за связь с членами Иргун Цваи Леуми в Латруне, категорически опроверг эти измышления.
Те элементы в сионистском руководстве Ишува, которых Моше Сне и Исраэль Галили назвали пораженцами, в конечном счете одержали победу над ’’активистами”. Они решили отказаться от военного сопротивления и призыва к гражданскому неповиновению. Они решили принять условия освобождения ’’самых важных личностей” ишува, поставленные британским правительством. ’’Терроризм” и ’’террористы” были подвергнуты резкой критике в заявлении, опубликованном официальными еврейскими учреждениями. Кроме этого, в заявлении содержалось утверждение, что ’’терроризм” как таковой будет полностью искоренен. ’’Самые важные личности” были освобождены по истечении ста дней лишения свободы и проследовали в Лондон на заседание англо-араб-еврейской конференции, дабы найти ’’компромиссное решение” палестинской проблемы. Для них борьба уже прекратилась, оставалась лишь ’’нелегальная иммиграция”.
3
Моральное значение расширения репатриации в Эрец Исраэль, сразу же после прекращения боевых действий объединенного движения сопротивления, следует оценить по достоинству. Правда, эта кампания по сравнению с репатриацией, проведенной усилиями Йосефа Кацнельсона и Авраама Ставского до Второй мировой войны, терпела больше неудач, чем успехов. Британские власти перехватывали тысячи беженцев у самых берегов Эрец Исраэль и депортировали их в концентрационные лагеря на Кипре. Репатрианты из немецких концентрационных лагерей сражались врукопашную против вооруженных солдат Его Величества. Хотя множество мужчин, женщин и детей были убиты в перестрелке, Уайтхолл вытащил на свет Божий старый аргумент, клеймящий позором ’’безответственное поведение людей, которые насильно заставляют сотни и тысячи мужчин, женщин и детей садиться на непригодные к плаванию корабли”. Британское правительство было вправе охотиться за судами иммигрантов, депортировать их ’’нелегальных” пассажиров, все это делалось во имя ’’закона”.
Борьба Хаганы в Эрец Исраэль замерла совершенно. Руководители Еврейского агентства, находившиеся в заключении, были освобождены, члены Пальмаха возвратились на свои базы. Члены Хаганы отправились по домам и киббуцам. Исраэль Галили смог снова отрастить себе волосы. Хагана опять стала полулегальной организацией. Статус-кво был восстановлен полностью. Именно в этот момент вся мощь британского режима обрушилась на беженцев из Германии, среди которых были беззащитные и беспомощные старики, женщины и дети. Их нещадно избивали; многие были искалечены, другие убиты. Официальные лидеры ишува надрывали горло, протестуя.
Мы же, однако, не ограничивались словесными протестами. Почти после каждой депортации мы наносили жестокий удар правительству. Борцы группы Штерна преуспели в одном случае, когда были взорваны нефтехранилища вдоль хайфского побережья, где корабли ждали своих жертв для депортации.