Уже десять минут Колчак ожидал решения совета министров. Он ходил из угла в угол пустого кабинета Вологодского, по соседству с залом заседаний, и поглядывал на мутный четырехугольник окна.
В комнате стоял полумрак — шторы на окнах все еще были спущены. Колчак подошел к окну, поднял штору и облокотился на подоконник. Совсем рассвело, но день выдался пасмурный и серый, как сумерки. По улице двигались пешеходы, понурые и куда-то спешащие. Проехал казачий разъезд на низкорослых и уже по-зимнему мохнатых лошадях. Из-за угла показался английский патруль. Остановился прямо против здания совета министров. Офицер глядел на окна. Видимо, на всякий случай полковник Уорд подтянул к зданию правительства свои патрули.
С глухим гулом ударил большой колокол кафедрального собора.
Колчак глядел в окно. Вот прошла какая-то сгорбленная старуха в черной шали до самой земли — наверное, богомолка. Пробежали школьники с разноцветными ранцами за плечами, остановились и долго смотрели на английских солдат, потом пошли дальше стороной. Прошагали чиновники с тяжелыми портфелями, набитыми государственными «делами», протрусил извозчик, озабоченной походкой прошли рабочие в серых кепках и черных ватниках…
Колчак смотрел на торопливо проходящих по улице людей и думал, что вот все они идут, кто на службу, кто на работу, и не знают, что в это самое время, в это мгновение он — адмирал Колчак — получает над ними власть, над ними и над всем народом, над всей Сибирью… Он — адмирал Колчак — диктатор России… Кто из них друзья, а кто враги?
Задумавшись, адмирал нетерпеливо постукивал пальцами по запотевшему стеклу и, не слыша себя, насвистывал с утра привязавшийся мотив английской песенки.
«Нет, Болдырев не опасен, — думал он. — Болдырев близок к эсерам. Хорват далеко — на Дальнем Востоке, а время не терпит… К тому же генерал Нокс, английские войска…»
Опять ударил колокол кафедрального собора, и вдруг за дверью в коридоре послышался звон шпор.
Колчак обернулся и в дверях увидел Розанова. За ним стояли генерал Матковский и «Ванька Каин».
Колчак выпрямился и с недоумением смотрел на Розанова.
«Почему Розанов? — с напряжением думал он. — Розанов сторонник Болдырева… Неужели?..»
— Вас просят, ваше превосходительство, пожаловать в зал заседаний, — с подчеркнутой учтивостью сказал Розанов.
Колчак беспокойно взглянул на Михайлова. «Ванька Каин» улыбался.
У адмирала отлегло от сердца, но совсем успокоился он, только когда вошел в зал заседаний.
Все министры и все военные при появлении его встали.
Вологодский поднес к самым глазам дрожащий листок бумаги и прочел:
«Вследствие чрезвычайных событий, прервавших деятельность Временного всероссийского правительства, совет министров с согласия наличных членов Временного всероссийского правительства постановил: принять на себя всю полноту верховной государственной власти».
Вологодский сделал продолжительную паузу, шумно вдохнул воздух, словно только что поднялся на поверхность воды после продолжительного нырка, и опять поднес дрожащий листок к глазам.
— Военный и морской министр вице-адмирал Александр Васильевич Колчак производится в адмиралы…
Колчак стоял неподвижно, как окаменевший, и не отрывал глаз от дрожащего листка в руках Вологодского.
Вологодский опять вздохнул, покрутил головой, стараясь освободиться от удушья, и продолжал читать:
«Ввиду тяжелого положения государства и необходимости сосредоточить всю полноту верховной власти в одних руках, совет министров постановил: передать временно осуществление верховной государственной власти адмиралу Александру Васильевичу Колчаку, присвоив ему наименование верховного правителя».
— Честь имею поздравить ваше высокопревосходительство, — первым сказал генерал Розанов, вытягивая перед адмиралом руки по швам.
— Честь имею поздравить ваше высокопревосходительство, — повторил генерал Матковский.
— От души поздравляю, — сказал «Ванька Каин».
Колчак пожимал руки министрам и улыбался одними губами.
Сибирское правительство в полном составе осталось на службе у верховного правителя. Кроме покинувшего зал заседаний Виноградова, только один адвокат Вологодский счел нужным соблюсти «конституционные приличия» и попросил снять с него полномочия, данные ему старым правительством. Он заявил, что отказывается от должности председателя совета министров.
— Почему? — удивленно спросил Колчак. — Мы все вполне доверяем вам. Я прошу вас остаться… К вашему имени в Сибири привыкли…