В этот период перед рабами с неизбежностью вставал всё тот же вопрос: что делать дальше? Спартак выдвинул прежний план — пробиться к границам Италии, перевалить Альпы, за которыми откроется путь к далёкой родине и оставленным семьям. Успехи не вскружили голову Спартаку, он понимал, что силы рабов даже после всех их побед недостаточны для того, чтобы опрокинуть всё здание рабовладельческого Рима. При таких условиях дальнейшее продолжение войны было не в пользу повстанцев: рано или поздно отборные легионы и лучшие полководцы республики вернутся в Италию, и тогда самая героическая борьба окажется бесполезной. Разбив римское войско ещё раз или даже несколько раз, рабы будут так же далеки от полной победы, как и сейчас. Поэтому Спартак считал вполне разумным двинуть свои отряды на север, к Альпам, к желанной свободе.
Но при всей убедительности этих рассуждений они не могли быть одинаково близки и понятны всем рабам. Не каждый отдавал себе отчёт в том, что уничтожены отнюдь не лучшие, кадровые, закалённые в битвах римские легионы, а случайно навербованные отряды. Далеко не каждый из вчерашних рабов, распрямивших изнурённое трудом тело, расправивших исполосованные бичами плечи, задумывался о далёких перспективах движения, о его задачах. Опьянев от сознания своей свободы и силы, многие не хотели смотреть в будущее и стремились лишь к тому, чтобы отомстить угнетателям и пожить свободно, не зная принудительного труда и плети надсмотрщика. Поэтому все древние писатели упоминают о безуспешных попытках Спартака остановить убийства, пожары, грабежи и насилия, неизбежность которых он не мог в глубине души не понимать. Удовлетворением накопившейся ненависти к угнетателям было кровавое зрелище, когда на похоронах одной пленной женщины, наложившей на себя руки после насилия, рабы устроили гладиаторские игры, заставив 400 пленных римлян впервые ощутить на себе остроту переживаний, которые те привыкли оценивать с безопасных сидений римского цирка...
Итак, далеко не все рабы, привезённые в Рим из далёких стран, стремились на родину. Что же должны были предпринять те, кто родился и вырос в неволе? Куда им было идти, и кто мог поручиться, что за Альпами они не стали бы в конце концов всё теми же бесправными рабами? Некуда было уходить и тем свободным, кто в разное время присоединился к движению. Поэтому нет ничего удивительного, что в Южной Италии силы восставших разделились. Тех, кто хотел остаться и продолжать борьбу, а в случае крайней опасности встретить неизбежную смерть с оружием в руках, возглавил Крикс. Остальные, которых было большинство, последовали на север под знамёнами Спартака; Эномай к этому времени погиб в одном из сражений.
Если в первые месяцы восстания римское правительство не уделило ему внимания, а в дальнейшем пыталось подавить «мятеж гладиаторов» сравнительно небольшими отрядами, то теперь республика приняла меры, которые, как казалось сенаторам, должны, наконец, вырвать с корнем «позор вооружённого восстания рабов». В самом деле; против них были направлены оба консула 72 г. до н. э., Люций Геллий и Гней Лентулл. Сенат,по словам древнего историка, отправил против Спартака обоих консулов, «как если бы дело шло об одной из самых трудных и больших войн». Но, так как войска по-прежнему были нужны и за Пиренеями и в горах Армении, консулам могли выделить только два легиона.
Несмотря на немногочисленность своих сил, консулы перешли к решительным действиям. Прежде всего один из них, Геллий, командовавший в начале похода обоими легионами, уничтожил в Апулии, у горы Гаргана, отделившуюся часть повстанцев во главе с Криксом. Германцы и другие рабы, находившиеся в этом отряде, сопротивлялись отчаянно и мужественно, но были разбиты. Сам Крикс и две трети его воинов нашли смерть в этом сражении. Однако в остальном война велась неудачно для римлян. Спартак с основными силами отходил по отрогам Апеннинских гор на север, прокладывая себе путь в долину реки По и дальше к снежным вершинам Альп. Геллий и Лентулл решили окружить его войско. Для этого Лентулл двинулся быстрым маршем вслед за Спартаком, обогнал его и преградил дальнейший путь. С юга в это время приближался Геллий.
Не в первый раз было Спартаку принимать ответственные решения. Он понимал, что в случае осуществления римских планов его отрядам придётся биться на два фронта. Чтобы избежать этого, Спартак оторвался от преследующих его войск и где-то в Апеннинских горах обрушился на преградившего ему дорогу Лентулла, который укрепился на возвышенности. В жестокой битве римляне окружили воинов Спартака, но он сумел направить всю силу удара в одно место и разбил отряды помощников консула. В руки восставших попал весь римский обоз. Для отдыха не было времени — уже приближалась армия Геллия. Спартак повернулся против него, разгромил его легионы в открытом сражении и, почтив память погибшего Крикса гладиаторским сражением, в котором принуждены были биться 300 пленных римлян, снова двинул свои победоносные войска на север.