Хозяин фабрики без промедления направился в полицейский участок. Пристав Кукиев был у себя. Выслушав рассказ Гаджи Хейри, он насупил брови, прикусил ус. Ему не терпелось сорвать на ком-нибудь зло за неудачу, которая постигла урядника Алибека, за то, что Гачагу Мухаммеду снова удалось уйти.
Пристав Кукиев стукнул кулаком по столу. Надо проучить этого дерзкого кузнеца! Он вызвал одного из городовых и велел ему отправиться на табачную фабрику, чтобы составить протокол.
Однако полицейский документ пошел Бахраму на пользу. Свидетели, поставившие свои подписи под протоколом, все, как один, утверждали, что, если бы не Бахрам, сын Араза, молодые парни не оставили бы камня на камне от табачной фабрики Гаджи Хейри.
Пристав, прочитав этот акт, только глубоко вздохнул.
Глава десятая
Июнь принес небывалую жару. Дождей давно не было. Земля ссохлась и превратилась в камень. Листва на деревьях покрылась тонким слоем пыли. С утра до вечера на небе ни единого облачка. А ведь всего неделю назад они мчались по голубому небесному полю нескончаемым стадом белошерстных овец, гонимых пастухом-ветром. Город сделался истинным царством пыли. Едва по улице проезжал фаэтон, как весь квартал окутывался серовато-желтой пеленой.
После полудня на город со стороны равнины, расстилавшейся перед крепостью, стала надвигаться огромная туча пыли, — это взвод солдат возвращался с учения. Один из солдат затянул высоким голосом песню, которую тут же подхватили десятки голосов.
Когда взвод проходил мимо женской школы, в одном из открытых окон появились головы девочек.
Был конец учебного года, поэтому учительница Лалезар-ханум не стала возвращать девочек на места. Она сама подошла к окну и стала смотреть на шагающих солдат. Лица их были черны от загара, потные рубахи прилипли к спинам. Проходя мимо, солдаты кидали на окна школы быстрые взгляды. Один из солдат, взглянув на окно, у которого стояла Лалезар-ханум, так и не смог отвести от нее глаз. Солдат пошел тише и, сам того не замечая, отстал от товарищей. Конечно, это было грубым нарушением воинской дисциплины, и, видимо, что-то очень важное заставило солдата покинуть строй. Наконец взвод свернул за угол. Солдат же продолжал стоять и, будто завороженный, смотрел на Лалезар-ханум. Странное поведение солдата рассмешило девочек. Они принялись подшучивать над ним.
Поступок солдата удивил и Лалезар-ханум. Что с ним? Почему он остановился и не отрывает глаз от окна? Вдруг учительницу осенило: "Это же он, тот самый солдат, которого я в ливень взяла к себе в фаэтон!"
Лалезар-ханум бросила взгляд на девочек — не услышали ли они ее шепота? Нет, все продолжали глазеть на странного солдата. Наконец одна из девочек обернулась к ней.
— Учительница, что с этим солдатом? Почему он стоит и не сводит с нас глаз?
Лалезар-ханум не ответила. Ею овладело оцепенение, похожее на то, в каком пребывал солдат. Сердце у нее в груди стучало так порывисто, что она испугалась: как бы стоящие рядом девочки не услыхали его стука. Смутившись, учительница отступила от окна на шаг.
Девочки, не обращая на нее внимания, продолжали подтрунивать над солдатом, хихикали, перешептывались, некоторые даже махали ему рукой.
Тем временем солдат продолжал стоять как вкопанный, безразличный к шуткам развеселившихся школьниц.
Одна из них сказала:
— Честное слово, он спятил с ума.
Вторая насмешливо возразила:
— Да нет же, просто его хватил солнечный удар! Разве не видишь, у него отнялся язык! Мой дедушка рассказывал: человек от солнечного удара становится вялым, неповоротливым, застывает на месте, не в силах шевельнуться.
— А может, он влюбился в кого-нибудь, — в меня, например?
Эта фраза, сказанная бледнолицей толстушкой, вызвала взрыв смеха, который не мог не достигнуть слуха солдата.
Девочка обернулась к учительнице и, увидев ее грустные глаза, смутилась и поспешила спрятаться за спины подружек.
Лалезар-ханум стояла неподвижно, как изваяние.
Но вот солдат будто очнулся от сна. Он сунул руку в карман, достал большой платок и провел им по шее и лицу, утирая обильный пот, затем каким-то странным жестом спрятал платок на груди.
У Лалезар-ханум замерло сердце: она узнала свой платок. В тот дождливый день она поразилась не меньше, увидев этот платок в руках у незнакомого русского солдата. Тогда на ее вопрос солдат ответил коротко: "На базаре купил". Это все, что ей удалось узнать от него. Поведение солдата в тон день показалось ей странным.